Павел Корнев: Эпицентр [СИ]

— А что такое, Альберт Павлович?

— У тебя в направлении пункт назначения какой указан? — последовал новый неожиданный вопрос. — «Сорок шестой километр», так?

— Так.

— А на инструктаже что касательно остановок говорили?

— Только по требованию уполномоченных сотрудников ОНКОР…

Консультант РИИФС развёл руки в стороны.

— Я похож на уполномоченного сотрудника корпуса? Нет? Ну и что ты творишь, Петя? Жить надоело?

У меня натуральным образом голова кругом пошла.

— Но вы же…

— Заруби себе на носу: любая остановка в пути чревата тем, что тебя прикончат, а техника, оружие, форма и документы окажутся в руках иностранных диверсантов или местных саботажников. Эпицентр — зона повышенного внимания, тут оперативная обстановка будто на фронте.

— Понял, — ответил я, впрочем, не слишком-то уверенно.

Альберт Павлович жёстко глянул в ответ и резко сменил тему разговора.

— Мышека зачем убил?

Я успел уверить себя в том, что опасность миновала, поэтому округлил глаза в совершенно естественном, без малейшего наигрыша изумлении. Но вот высказался уже вполне осознанно, в нужном ключе, не позволив шоку сдавить до сих пор нывшую гортань и признать своим нелепым молчанием вину.

— Да как — убил? — возмутился я. — Подумаешь, приложил дубинкой по голове! Большое дело! На днях с ним виделся. Живёхонек!

— О дубинке мы ещё поговорим! — отрезал консультант. — А убили курсанта Казимира Мышека, судя по температуре тела и трупному окоченению на момент обнаружения, вчера с десяти до одиннадцати часов вечера.

— Убили?! — разыграл я страшное изумление, но театральными эффектами всё же увлекаться не стал и замотал головой. — Нет, нет, нет! Я в это время уже спал. Да и не ходил я в медсанчасть! Кто бы меня туда пустил?

А в голове — другое. Если Василь не захочет выставлять свои отношения с Варей напоказ, то может моё алиби и подтвердить. Но даже если скажет, что я появился позже — тоже не страшно. Не докажут. Ничегошеньки они не докажут!

Опять же температура тела — показатель не слишком точный, сильно от погодных условий зависит. Ну, мне так кажется…

— Казимир Мышек самовольно покинул и медсанчасть, и расположение. Он был убит за территорией комендатуры.

— Но я-то территорию не покидал! А Казик дурной был, вот и нарвался на неприятности! Подкатил к какой-нибудь барышне и огрёб от её кавалера.

— Он был в больничной пижаме, а значит, ушёл в самоволку с вполне конкретной целью. Вероятно, желая перехватить кого-то, кто покинул расположение раньше него самого.

Вспомнились слова капитана Городца о том, что топить меня он не станет, это придало уверенности, и ответил я со всей возможной уверенностью:

— Ничего об этом не знаю.

Лицо консультанта, как-то разом расслабилось, вновь стало добродушно-округлым.

— Неплохо держишься, молодец, — похвалил меня Альберт Павлович и едва заметно улыбнулся, чтобы тут же выставить перед собой указательный палец. — Но! У тебя был конфликт с убитым и нет твёрдого алиби на момент его смерти. Проверка установит и тот, и другой факт в самые сжатые сроки. И пусть в случае с шокером доказать умысел не получится, твоя причастность к убийству сослуживца неминуемо станет одной из двух основных версий случившегося. А значит, с тобой начнут работать и работать всерьёз.

По спине побежали мурашки, но присутствия духа я не потерял и с показной беспечностью пожал плечами.

— Да и пусть!

— Свидетелей нет — это хорошо. Даже если кто-то был в курсе замысла Казимира — это лишь косвенные улики. Дело может решить чистосердечное признание, поэтому не вздумай вестись на уговоры и признаваться в непредумышленном убийстве или превышении пределов необходимой обороны. Ничем хорошим для тебя это не кончится, уж поверь на слово. Особенно, учитывая использование сверхсилы.

— Да я…

— Помолчи! — жёстко оборвал меня Альберт Павлович. — Ты не абсолют, не забывай об этом! Пусть никто с кондачка и не сумеет забраться в твою голову, но, как только станешь основным подозреваемым, а это случится весьма и весьма быстро, следствие без труда получит санкцию на применение спецпрепаратов. И тогда ты расскажешь обо всём сам.

По спине потёк горячий пот; я не выдержал, расстегнул плащ, распахнул его и оттянул прилипшую к груди гимнастёрку.

— Альберт Павлович, вы ведь не просто так затеяли этот разговор, правильно?

Консультант кивнул.

— Есть возможность избавить тебя от допроса под медикаментами, но не в моих принципах оказывать подобные услуги на безвозмездной основе.