Борис Сапожников - Будет кровь

— Я — мэр этого города! — выпалил Гильермо Строцци, и повышенный тон его голоса показался мне каким-то фальшивым, не настоящим. Как будто этот человек вовсе не умеет испытывать сильных эмоций, а только разыгрывает их перед другими.

— Ну раз мэр, это серьёзно, да, — покивал унтер, и махнул одному из солдат. — Дуй в штаб, передай господину старшему лейтенанту Хаупту, что тут его цельный мэр города к себе требует.

Я был почти уверен, что Хаупт не придёт — намеренно проигнорирует Строцци, заставив того убраться несолоно хлебавши. Однако то ли старшему лейтенанту было скучно просто ждать поезда, то ли он решил окончательно закрыть вопрос сам, однако минут через пять к шлагбауму подошёл Хаупт собственной персоной. Да ещё и в сопровождении пары штурмовиков в кирасах и при «ригелях». Вряд ли старший лейтенант ожидал каких-то проблем со стороны Строцци, скорее, просто демонстрировал свою силу, чтобы окончательно отбить у исталийца желание даже думать о каких-либо глупостях.

— Удивлён, что вы снизошли до моей скромной персоны, господин мэр, — усмехнулся Хаупт, — прежде вы предпочитали компанию исключительно герр майора.

— Он укатил на «Серебряном экспрессе», — отмахнулся Строцци, чей голос потерял все наигранные эмоции, снова став ровным, — так что придётся иметь дело с тобой.

— И чего же нужно господину мэру? — поинтересовался старший лейтенант.

— Чтобы вы держали слово, данное на встрече.

— О чём вы? — притворно удивился Хаупт. — Я вам никаких обещаний не давал.

— Ваше военное положение — пшик, дерьмо собачье. Сколько заплатили вам Рохо, чтобы вы обманули меня?

— Я никого не обманывал и никаких обещаний не давал, — повторил Хаупт. — Я — офицер астрийской полевой жандармерии и не уполномочен давать какие бы то ни было заверения от своего имени. Что же до военного положения, оно закончилось, когда имперский землемер покинул ваш вшивый городишко. Теперь мой полк не обязан следить за порядком и делать то, с чем вы не смогли справиться. Мы просто ждём наш поезд.

— Раз я не справляюсь с ситуацией в городе, — решил зайти с другой стороны Гильермо Строцци, — то ваша прямая обязанность прекратить беспорядки. Вы ведь жандармерия, не так ли?

— А здесь разве Астрия? — показно удивился Хаупт. — Вы сами в беседах с имперским землемером и герром майором подчёркивали, что Отравиль не входит в Астрийскую империю. С чего бы моим людям защищать подданных не пойми кого?

— Сколько? — после короткой паузы выдал Гильермо Строцци.

— «Сколько» чего? — снова сделал вид, что не понимает старший лейтенант.

— Золотых крон или гномьих кредитов, — ответил Строцци. — Назовите сумму и валюту.

— Не по адресу обращаетесь, — развёл руками в жесте притворного сожаления Хаупт. — Вы верно сказали: мы жандармы, а не наёмники.

Строцци постоял у шлагбаума ещё минуту, словно ждал, что старший лейтенант передумает, а может, боролся с гневом. А после развернулся на каблуках и через пару минут уже сидел в автомобиле.

— В наше убежище, — бросил он Джоджо, и не глушивший двигатель племянник повёл «Болт» по ночным улицам.

Я лишь мельком увидел неприятное лицо Гильермо Строцци в зеркале заднего вида. Он побелел от гнева, став похожим на покойника, тонкий шрам наоборот налился кровью, как будто багровая черта перечеркнула щёку и скулу исталийца.

Джоджо отлично ориентировался в городе и несколько раз объезжал звуки перестрелки. Пару раз на дорогу кто-то выскакивал, однако водитель и не думал тормозить — его не интересовало, кто это: свой или чужой. Сейчас речь шла о спасении жизни, — своей и главы семьи — и о подобных мелочах Джоджо не задумывался.

Наконец, мы заехали в какой-то столярный цех, где пахло свежими досками, а посередине стояла здоровенная пилорама. Джоджо остановил «Болт» там, где складировали готовый материал, подняв шинами целую тучу пыли и опилок.

Громилы выбрались из автомобиля, я последовал за ними без команды. Джоджо, успевший опередить нас, уже закрывал массивные ворота цеха. Что интересно: они стояли открытыми неизвестно сколько — правда, досок тут не было, а пилораму украсть довольно проблематично.

— Теперь разберёмся с тобой, — глянул на меня последним вышедший из автомобиля Гильермо Строцци. — Кто ты такой? И что тебе нужно?

— Для начала хотелось бы получить материальную благодарность за спасение, — заявил я. — Если бы не я…

Тут вместо благодарности я получил пудовым кулаком в живот. Нательная броня не спасает от таких ударов, и я переломился пополам. Наверное, даже смог бы на ногах удержаться — не в первый раз получаю — но тут второй громила обрушил мне на спину локоть. Я рухнул на колени, даже не пытаясь подняться. Почувствовал, как чья-то рука сначала освободила меня от наплечных кобур, а после без особых церемоний вздёрнула на ноги.