* * *
Проводник что-то неразборчиво проворчал и ткнул мохнатой лапкой в росток мелорна, перед которым остановилась наша группа. Наученные прошлыми безуспешными попытками, мы без лишних разговоров распределились вокруг деревца.
Последовав примеру остальных, я закрыл глаза. Сразу стало легче, когда картина чужого мира пропала из виду. Остались лишь запахи Заповедника — незнакомые, будоражащие, вызывающие своей инородностью сбой в восприятии. Впрочем, жмурься, не жмурься — инстинкты непрерывно вопили об опасности и необходимости бежать без оглядки. Увы, сейчас мы могли лишь стоять и ждать, выберет ли этот мелорн хоть кого-то из нас.
Если выберет — путь продолжат пятеро, а избранный останется здесь.
Каюсь, как горожанин, я не привык к таким долгим прогулкам по пересечённой местности, но дело было не только в усталости. Наибольшая проблема заключалась в самой местности. В том, что этот мир — другой. Новизна впечатлений давно отступила на задний план перед натиском нарастающих неприятных ощущений. Кружилась голова. Непрерывно пульсирующая боль в затылке и висках сбивала ощущение времени. Казалось, что мы путешествуем уже целую вечность, но Симбо бесстрастно подсказывал, что пошел лишь четвертый час с момента нашего появления в этом мире.
Давным-давно в одной из фантастических книг мне встретился термин «экошок», характеризующий состояние, когда человек длительное время подвергается воздействию предельно чуждого окружения. Головная боль, звон в ушах, обострившееся до болевых ощущений обоняние, тошнота и слабость, расфокусированный взгляд. Теперь я испытал все эти «прелести» на себе.
Все чувства шли в разнос из-за сенсорной перегрузки.
Взгляд во время движения инстинктивно пытался зацепиться за что-нибудь привычное среди окружающего нас пейзажа, но для землянина привычного здесь не существовало. Эволюция в этом мире пошла по другому пути. Вместо зеленого преобладал голубой и синий: причудливый вид и непривычный цвет травы, кустов и деревьев резал взгляд. Впрочем, все это лишь условные названия, с ходу и не опишешь, на что это похоже, но точно не на земную растительность.
Небо — тоже совершенно чужое. Низкое, в цветовых полосах, словно лениво плывущие над головой течения разнесли по небесной реке разлившиеся цистерны с разной краской. Там, над головой, привычного голубого не было и в помине, зато хватало желтого с красным и фиолетовым, все это флюоресцировало и слепило, больше секунды смотреть вверх было невозможно. Небо казалось таким плотным, что никак не удавалось определить, где находится светило.
Здесь был иным даже воздух — теплый, влажный и какой-то тяжелый. Легкие справлялись с заметным усилием, выталкивая его обратно. Этот мир был настолько чужим, что вполне мог доконать пришельцев вроде нас самим фактом своего существования.
Стресс для всех органов чувств был невероятным. И уменьшить его, пока я здесь нахожусь, было невозможно. Единственный путь не сойти с ума и не позволить себя уничтожить — как можно быстрее пройти Инициацию, выжить и вернуться к точке перехода. К Флагу.
Собственно, цель в Заповеднике у нас одна на всех.
Нет необходимости открывать глаза, чтобы помнить тех, кто шагнул в неизведанное вместе со мной: две девчонки и три парня. Наира, Миней, Реас, Злата, Лето и я — Крок. Мы не использовали настоящие имена. Они остались в прошлом.
Я знал, что после Инициации мы сильно изменимся. Но знание было абстрактным, и насколько изменимся — никто не мог предсказать точно, ни Куратор Крис, оставшийся на Земле, ни Ходок Норин, переправивший нас в этот мир. Ни тем более малоразговорчивый и безымянный Проводник, языка которого мы пока не понимали.
Проводник, кстати — местный.
И он вовсе не человек, что лишь добавляло сюрреализма нашему путешествию.
Как я вообще оказался здесь, в этой странной компании, на другой планете, хотя космические перелеты для земной цивилизации, несмотря на десятилетия исследований и технологического прогресса по-прежнему пребывают в зачаточном состоянии? Хороший вопрос…
— Да! — Звонкий голос Наиры заставил открыть глаза. — Наконец-то!
Этот росток мелорна был чуть крупнее предыдущих — около полуметра высотой, мясистый ствол разветвлялся на три короткие веточки, усеянные десятком плотных овальных листьев размером с ладонь. Листья почти прозрачные, с голубоватым оттенком, а их изнанка и кора ствола — серебристые. Вокруг ростка землю устилала короткая жесткая поросль — нечто среднее между мхом и плесенью. Синие пятна на растительном покрове причудливо чередовались с голубыми и красными. Сюрреалистический ковер.
Читать дальше