Чем дольше она говорила, тем сильней у меня вытягивалась физиономия.
«Какая каста?! Какие „люди Барьера“?! Что за фигня?»
— Нет, Дир, я не хочу становиться такой же, и ты теперь вправе поступать так, как считаешь нужным, — продолжила экселенса. — Ты никому ничем не обязан и можешь улететь отсюда в любую секунду, я не обижусь. Можешь даже забрать с собой все свои корабли и отказать нам в поддержке. Хотя, конечно, я предпочла бы, чтобы они остались. Сегодня я готова сотрудничатьс кем угодно, лишь бы это пошло на пользу Империи и нашему дому. Но только сотрудничать, а не продавать душу. Поэтому я прошу тебя. Не приходи сюда больше. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра… Ни-ког-да.
Она поднялась с кресла, подошла к двери и молча открыла её.
Конечно, я мог бы сказать ей… мог объяснить… хотя бы попробовать объяснить…
Но неожиданно понял: она не поверит.
Поэтому просто встал и ушёл.
А самое паскудное во всём этом было то, что мне действительно требовалось улететь с Мегадеи…
Следующие два дня мы с Анциллой не виделись. У меня даже сложилось ощущение, что она специально избегала тех мест, где мы могли пересечься, пусть и случайно.
Почему она решила порвать со мной, да ещё так внезапно? Этот вопрос мучил меня практически непрерывно. Ведь та причина, тот повод, который она использовала для разрыва, по зрелом размышлении казался совершенно пустяшным. И чем дольше я думал, тем сильней убеждался в том, что это и вправду лишь повод и ничего больше. Решение созрело у экселенсы существенно раньше, и продиктовано оно было отнюдь не ревностью и не несовпадением идеалов или характеров.
Понять, так это или нет, я мог только при личной встрече. Но времени, чтобы её добиться, чтобы она произошла «ненароком», катастрофически не хватало. Поэтому, хочешь не хочешь, пришлось идти напролом. Я просто прибыл на ховермобиле к штаб-квартире дома Ван Тиль и потребовал у охраняющего вход десантника, чтобы меня пропустили.
Ответ был:
— Прошу прощения, экселенц, это невозможно.
— Ладно, — не стал я лезть на рожон. — Вызовите тогда старшего караула.
Вместо обычного разводящего ко мне вышел капитан Дидрич.
— Экселенса не хочет вас видеть, барон, — развёл он руками. — И я ничего не могу с этим сделать.
Того, что он явно чувствовал себя не в своей тарелке, не заметил бы только слепой.
— Хорошо. Тогда передайте ей, что у меня для неё информация чрезвычайной важности. Но сообщить её я могу только лично. Поэтому если она не может или не хочет принять меня прямо сейчас, пусть назовёт время и место.
— Я передам, — кивнул капитан. — Ждите.
Ждать пришлось почти четверть часа. Я даже начал подумывать, что экселенса попросту запретила Дидричу со мной разговаривать, но, к счастью, это оказалось не так.
Бывший особист 37-го имперского легиона вновь появился в дверях и на этот раз с не самым плохим известием:
— Экселенса вас примет. Регламент — одна минута.
— Благодарю…
Анцилла встречала меня в своём кабинете. Величественно-холодная и невообразимо-прекрасная.
— Экселенса.
— Барон.
Я оглянулся на замерших за спиной Дидрича и охранника.
— Информация строго конфиденциальна.
— Оставьте нас, — бросила после секундной паузы герцогиня.
Охранник и Дидрич вышли.
— Что ты хотел сообщить?
— Завтра… нет, наверно, уже сегодня я улетаю на Шугаду́. Лечу на «Авроре». Десантная группа, «Прима», «Варяг», истребители останутся здесь, как ты и хотела.
— Это всё? — сухо поинтересовалась Анцилла.
— Нет. Я улетаю не просто так. Эта поездка нужна. Очень нужна. Мне, тебе, твоему дому, Империи, всей Галактике. И если я не вернусь… — на этой фразе я внезапно запнулся. В голову почему-то лезло плакатное «считайте меня коммунистом». Не совсем точно конечно, но по сути, как это ни странно, вполне подходяще. — Нет. Не так. Когда я вернусь — а я вернусь обязательно — я бы хотел, чтобы ты осталась в живых. Поэтому я прошу. Просто прошу. Береги себя. Не будь опрометчивой. Не торопись с выводами. Не делай того, что может стать необратимым. Хотя бы до того срока, пока не закончится изоляция. И ещё. Не говори никому, куда я отправился. Это важно. И вот теперь действительно всё.
Секунд десять мы молча смотрели друг другу в глаза.
В её я не заметил ни раздражения, ни досады. Но что ещё важнее, в них не было равнодушия.
— Хорошо, Дир. Я постараюсь не быть опрометчивой, — вздохнула, наконец, герцогиня. — А ты… постарайся вернуться.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу