Дмитрий Даль - Молниеносный - Укротить молнию [СИ]

— Давно вас не было видно, господа, — заговорил Рикарди, приветливо улыбаясь.

— Служба, милейший, служба, — ответил Скорохват, разливая пиво по кружкам.

— Понимаю. Увлекательное это дело. Все судьбы мира на ваших плечах.

— Не без того, уважаемый Тито, — ответил Шторм, стараясь голосом показать, что трактирщику пора на свою службу. Но Рикарди не чувствовал неловкости момента. Он не торопился уходить, собираясь заговорить их на смерть за все время, что они не посещали его трактир.

— Вы на этот раз на Модене несли службу, или в далеких мирах отстаивали наши интересы?

— Очень далеко отсюда. Очень далеко, — ответил равнодушно Снегов.

— И скажите, как оно там? Что с инфляцией? Есть ли и какая? А как тамошние трактиры? Сносные? Могут составить конкуренцию столичным заведениям?

Неугомонный любопытный трактирщик немного раздражал, но в то же время была в нем целостность и надежность. Мир вокруг менялся, грозя рухнуть в пропасть мирокрушения, а Тито Рикарди оставался оплотом стабильности и спокойствия. В его присутствии можно было забыть о военных и политических коллизиях и поговорить о чем-то приземленном и бытовом, что волнует простой народ. Волнует, пока рябь лихорадочных изменений не докатилась до них, перетряхивая привычный устой жизни.

— Ну что вы, какие там заведения? Разве что-то может сравниться с «Гнездом глухаря». Даже не берите в голову. Провинция есть провинция. Жизнь скучная. Инфляцию мы не видели, вероятно, просто потому что наши головы были забиты другими задачами.

— Понимаю, понимаю, — согласился со Снеговым Рикарди. — Государственные задачи, большие масштабы.

— А у вас как? Что слышно? Чем люди дышат? — спросил Стрельцов.

— Тишина и спокойствие столичного болота. Давно заметил, что нет ничего более стабильного в собственной консервативности, чем горожане столицы. На других планетах люди борются за жизнь, выживают, стремятся к преображению мира. На Модене же основная идея — если ты уже попал и живешь в столице, то всеми силами надо закрепиться за это место жительства, укрепиться за работу здесь и выживать всеми доступными способами. О каком преображении мира и о прогрессе может идти речь, если все построено вокруг выживания в столичных условиях.

— Когда мы улетали, в Модене воду мутили Меченые. Сейчас как с этим? — спросил Снегов.

— Так ваши же товарищи по оружию накрыли их гнездо в Наковальне, да выжгли всю эту нечисть. Больше ничего про то и слышно не было. Операцию эту широко по галовидению освещали. Рассказывали о том, как силами Золотого и Серебряного корпусов были уничтожены мятежники, а вместе с ними и основательно подчищена преступность столицы. Правда, что нам с той преступности. Мелкие воришки, торговцы наркотиками, да владельцы игорных притонов. Мы же по таким местам не ходим, да такими веществами не балуемся. А вот налоги за последний месяц выросли, вместе с ценами. Говорят из-за кризиса сырья для производства промышленных изделий и продуктов на мировом рынке. Да еще поговаривают, что мы начали войну с какими-то Храмовниками. Вы ничего об этом не слышали? — спросил с надеждой на прояснение жизненного важного вопроса Рикарди.

— По слухам, в одной из систем произошел конфликт с одним из наших соседей. Кажется, с Храмовниками, их так называют, но подробностей мы не знаем, — уклончиво ответил Снегов.

Делиться оперативной информацией с простым горожанином, пускай это и владелец их любимого трактира, он не имел никакого права. Но все же Тито Рикарди было жалко. Он переживал за будущее, но при этом у него не было никакой возможности повлиять на это будущее. Разве что хорошо кормить гвардейцев, которым через некоторое время предстоит защищать его в космическом Пространстве от вторжения захватчиков Храмовников.

— Значит, ждать введения военного налога. Без этого не обойдется, — сделал вывод Рикарди.

Трактирщики как никто понимали искусство тонких намеков.

— Все обойдется, — сказал Шторм.

— Ну, на это мы посмотрим. Впрочем, не буду вас больше отвлекать, — сказал Рикарди и удалился, погружаясь в размышления над услышанным.

— Хороший мужик этот Рикарди. А помните, как он нас в первое время в полицию сдавал? — сказал Скорохват.

— Так мы тут регулярно с кем-нибудь устраивали потасовку. Чаще всего с Мечеными. Так что за дело, — отозвался Шторм.

— Не скажи. Пощипать Меченых святое дело. Никто не смеет нам мешать, — возразил Скорохват.

Друзья замолчали. Каждый мыслил и вспоминал свое.