Дмитрий Даль - Молниеносный - Укротить молнию [СИ]

Полковник Максимилиан Порохов возвышался над своим рабочим столом, как памятник самому себе. Его лицо было непроницаемым, словно маска человекоподобного робота. Молниеносные вошли в кабинет и замерли напротив командира, путаясь в догадках, зачем он вызвал их. После того как они вернулись с Кривой решетки через цепочку порталов, что открыл Стрельцов, и вывели за собой всех кого могли, прошло несколько дней. Отчеты они составили каждый по отдельности и отправили полковнику, после чего получили извещение о получении отчетов и приказ о трехдневном отпуске, в качестве поощрения за хорошо проделанную работу. Сухие канцелярские строчки приказа вызывали только недоумение и вопросы. Какая работа была хорошо проделана? О чем идет речь, если Кривая решетка, которую оставили молниеносные, оказалась потерянной для Содружества. Планета оказалась изолирована каким-то неизвестным науке защитным полем, а в звездной системе продолжалось противостояние космических сил Содружества и Храмовников. Судьба тех, кто остался на планете, оставалась неизвестной. И теперь можно было только проклинать Пустоту за то, что они оказались отрезаны от аномалий Кривой решетки, на расшифровку которых делалась большая ставка учеными Содружества. Как не считай и не раскладывай текущее положение дел на составляющие, картина мира представлялась полным поражением сил Содружества на этом конкретном участке Пространства, который являлся для них ключевым.

Первые два дня друзья предавались ничегонеделанью в одном из любимых питейных заведений Модены — «Проходимце», обсуждая все, что с ними произошло, делясь соображениями и вариантами дальнейшего развития событий. Сидеть без дела, в то время как в Содружестве разгоралось пламя войны, им не нравилось. Это вынужденное ничегонеделанье злило и заставляло все больше пить крепкое вино, чтобы не сгореть в энергии, что плескалась в них.

Скорохват рвался в бой, требовал, чтобы его отправили на передовую, где он и закончит последний курс обучения в Академии. Что может быть лучше, чем практические полевые занятия по устранению врага в любых масштабах и количествах. Он уже и думать забыл о своем прибыльном торговом предприятии с Болотьем, которым намеревался заняться по возвращении на Модену. Хотя можно было не сомневаться, что он обязательно вспомнит о нем, когда военно-политическая лихорадка в государстве успокоится, и наступят первые мирные дни. Скорохват ярился, что вынужден просиживать штаны в питейном заведении, в то время как его браться по оружию сражаются с захватчиками Храмовниками.

Шторм заверял его, что на передовой и без них солдат хватает. Нельзя расходовать молниеносных для решения рядовых задач. То, что они сейчас пьют пиво, а не сражаются, говорит лишь о том, что командование готовит для них новое соответствующее их квалификации задание. Можно не сомневаться, что в ближайшее время их вызовут и поставят боевую задачу, достойную молниеносного.

Снегов молча пил крепкое темное пиво и в споры не встревал. Он выжидал, наслаждаясь ничегонеделаньем. Так редко выпадают часы и дни спокойствия, чтобы тратить их на пустой расход душевной энергии. Так выглядело со стороны. Но, сохраняя внешнее спокойствие, он проигрывал в голове события на Кривой решетке, пытаясь решить для себя, насколько правильно они разыграли ситуацию, верные ли решения они принимали, в особенности он сам, ведь, не смотря на все их действия и усилия, планету они потеряли, а она являлась стратегически важным объектом для Содружества. И чем больше он думал, тем больше убеждался в том, что командованию надо было не отпуском их награждать, а отправлять в штрафной корпус за ряд грубых ошибок, которые в результате привели к поражению. Нужно было не за рейнцем гоняться, который оказался пустой картой, дутой фигурой, отвлекающим маневром, а заняться поиском Храмовников и Креста, параллельно проверяя систему безопасности Университета, которая на деле оказалась дырявой сеткой, в которую с легкостью проникли Храмовники. И то, что они действовали вслепую, не имея достаточного количества данных для принятия решений, не снимало с них ответственности за провал.

Стрельцов полностью поддерживал Шторма, убеждал Скорохвата, что настанет время и для их партии, надо только перевести дыхание и набраться сил для нового задания. Об одном он пока умалчивал, решил, что пока не разберется в природе этого явления, говорить ничего не будет. Он помнил разговор с Вершителем, но не готов был делиться им с друзьями, пока сам не прочувствует и не осознает его до конца. Дамир чувствовал связь с «небесным змеем», который по его мысленному приказу покинул Кривую решетку через Веер миров, а потом вернулся, чтобы помочь им. «Небесный змей», звучало это куда привычнее чем Вершитель, присутствовал где-то на окраине миров, наблюдая за разумными, но в то же время находился от Стрельцова на расстоянии вытянутой руки. Дамиру достаточно было позвать, и он появится, вынырнув из подпространства. Змей это был не просто забытым Конструктором артефактом, а Ключом к пониманию их наследия, душеприказчиком их последней воли. Стрельцов размышлял, что ему делать с этим знанием, и можно ли использовать Вершителя в войне с Храмовниками. Они видели его разрушительные возможности, но поддается ли он укрощению и возможно ли сотрудничество с ним, ведь он сам ясно дал понять, что не готов принять чью-либо сторону. Стрельцов решил разобраться в этом вопросе, а потом поговорить со Снеговым.