Гай Орловский - Стальные перья

– Ладно, – сказала эльфийка, вкладывая гладкую розовую раковину в руку Аэлло. – Ты оставайся, возвращай потерянное настроение, а у меня дела.

И, не дожидаясь вопросов, что за дела, серая легко взбежала по крутому спуску, направляясь в сторону Цитадели. Аэлло успела привыкнуть, что любопытная эльфийка к вопросам о себе относится настороженно.

Поджав тонкие губы и нахмурив лоб, Аэлло какое-то время смотрела на бескрайнюю голубую пустыню, прямо на нитку, где море Атлантии встречается с небом. Море сегодня спокойное, зеркалом отражает небесную гладь.

Воды Атлантии синие, яркие, как васильковое поле, ничего общего с серо-зелеными волнами Жемчужного моря.

По мере того, как синюю гладь перед глазами Аэлло услужливая память преображала в бушующие валы с пенными шапками, лицо Аэлло хмурилось, а пальцы крепче сжимали раковину. Наконец, когда нос сморщился, губы оказались искусанными, а в уголках глаз заблестело, Аэлло затрясла головой, и запустила раковиной прямо в надвигающийся серо-зеленый вал.

Всплеск синего зеркала прогнал наваждение, а на том месте, где только что скрылась раковина, показалась голова Селины.

Аэлло заморгала, уставившись на бледную белокурую ихтионку, недовольно сверкнувшую большими глазами с рубиновой радужкой.

– Что за кракен тебя укусил? – спросила Селина.

Аэлло не ответила, даже демонстративно отвернулась. Она замерла, словно не могла оторвать глаз от крохотного облачка, похожего на рыбу с четырьмя плавниками и змеиным хвостом.

– Эй! Что за кракен укусил, спрашиваю? – повторила вопрос ихтионка, подплывая к берегу.

Над водой показались хрупкие белые плечи, мокрые волосы прилипли к спине, словно ихтионка набросила на голову покрывало. Когда Селина показалась по пояс, на груди засверкали чешуйки. Бледный лоб нахмурен, губы скривились, ихтионка что-то буркнула себе под нос, помянув не то снова кракена, не то каракатицу.

Поняв, что уплывать ихтионка не собирается, как не собирается и отставать, Аэлло скрестила на груди руки, и, поджав губы, недобро уставилась на нее. Селина, которая уже почти полностью вышла из воды, застыла, стоя по колено, копируя позу Аэлло: тоже скрестила руки на груди, и тоже разглядывает гарпию исподлобья. На шее ихтионки ожерелье со светящимся голубоватым светом кристаллом, отчего чешуя на груди окрашена в бирюзовый. Под кристаллом, на тонкой цепочке поблескивает золотой осколок. Узкие бедра охватывает тяжелый пояс, в петле на нем трезубец, маленький, размером с грабельки для рыхления грядки.

Гарпия и ихтионка одного роста, обе хрупкие и белокурые, только отдающие в голубизну кудри гарпии разбросаны по плечам, а локоны ихтионки похожи на гладкое шелковое покрывало, ко лбу прилипла мокрая прядь.

В третий раз услышав о кракене, Аэлло не выдержала:

– Да о каком кракене ты говоришь все время?! Кто должен был меня кусать?

– Вот-вот, после того, как кракен укусит, такие нервные и плавают. То есть ходят.

Гарпия часто заморгала.

– Ты о чем?

Ихтионка вздохнула и перевела сама себя:

– Не в настроении?

Аэлло фыркнула, расправив крылья и складывая их поудобнее.

– Вы что, сговорились все, что ли? Отличное у меня настроение!

Рубиновые глаза ихтионки насмешливо блеснули. Вглядываясь в зеркальца глаз Аэлло, она нарочито небрежно произнесла, передергивая хрупкими плечами:

– Ну тогда понятно.

Аэлло неприязненно скривилась:

– Что понятно?

Селина отвела мокрую прядь за ухо.

– Все гораздо проще.

– Что – проще? – чувствуя, что начинает злиться, спросила Аэлло.

Ихтионка помедлила, а потом произнесла:

– Ты именно меня невзлюбила.

Аэлло склонила шею набок. «Это заметно, что ли?» – пронеслось у нее в голове.

– А за что мне тебя любить? – спросила она вслух.

– А не любить, за что? – резонно возразила Селина, добавив: – Ты же, вроде, жила бок о бок с ихтионами? Ты же с парящих островов? Строфадских? Тех, что над Жемчужным морем?

Тонкие брови Аэлло почти встретились у переносицы.

– Вот именно, что жила, – буркнула она.

Селина заглянула в зеркальные глаза гарпии, явно изучая свое отражение. Даже волосы поправила.

– Тебя кто-то обидел? – спросила она участливо.

Аэлло закатила глаза, словно собиралась воздать молитву всем возможным богам, но на ихтионку это не подействовало, уходить она явно не собиралась. Вместо этого робко улыбнулась, и гарпия нахохлилась еще больше. Когда же Селина протянула тонкую руку с небольшими перепонками между пальцами и осторожно потрогала белую кудряшку, что выбилась из прически гарпии, та нехотя заговорила: