Максим Бондарчук: Снежный Ворон [СИ]

— Я привык. Иногда игнорирование лучший ответ на подобные действия.

— Ты просто постарел. Раньше сказал бы иначе.

Виктор рассмеялся, туша сигарету.

— Нам всем нужно принять решение Клана. Хан знает, что делает. К чему зря сотрясать воздух, если наши слова ничего не изменят. Катарина ненавидела себя, зная, что родилась не как все. Она понимала что-то, чего этим олухам с офицерскими погонами даже в голову не приходило. Но говорить об этом она любила только со мной. Тогда я еще не понимал почему, но теперь все стало ясно.

Кураев внимательно слушал.

— Ты влюбился, старик.

— Да, на старость лет. Забавно все это выглядит, но мне правда было жаль ее. Не знаю только как отцу или как близкому человеку. Хотя сейчас это уже не важно. Подумай сам, если она смогла понять это, значит другие вернорожденные тоже сомневаются в себе. Евгеника порождает идеальных людей, но только физически. Морально каждый из них несет в себе травму, которую нельзя вылечить даже спустя много лет. Она сама говорила мне об этом. У нее не было настоящих родителей, не было отца, матери, братьев и сестер по крови, только сибы. Такие же отпрыски механической матки, создавшей их при помощи евгеники. Представляешь, ты появляешься на свет, а тебе говорят, что родителей нет. Точнее, они есть, но ты их не увидишь, они где-то там, в главном хранилище генов на Дехра Дане и доступ к ним ограничен.

— Ты усугубляешь, Виктор. На самом деле все гораздо проще. Евгеника не принимает во внимание моральную сторону своих изысканий — у нее просто другие цели и задачи. Это же отбор. Селекция. Важен качественный состав. Физические данные. Устойчивость к нагрузкам. Обучаемость и выживаемость в бою. Все остальное мелочи, решением которых можно заняться позже. Вот они и пробуют разные комбинации. Экспериментируют с генами. Смотрят какая из групп проявит себя лучше остальных. Я сам лично видел, пока ты сидел в камере, дожидаясь суда, как на Цирцею прибыло еще несколько транспортников с вернорожденными. Все одинаково похожи и в тоже время разные. Каждая группа, как отдельный гибрид, предназначенный для прохождения испытаний на Цирцее. Скоро перемирие закончится и опять загромыхают снаряды. Кто-то выживет, кто-то — нет, а отчеты полетят уже в тот же день, чтобы Шарлотта фон Браун (главный ученый Клана Воронов), смогла проанализировать полученные результаты. И так до тех пор, пока не будет найдено идеальное сочетания, что совместит в себе самые сильные стороны отца и матери.

Кураев замолчал и в ту же секунду в двери кабинета постучали. Двое офицеров разведки направились прямиком к Виктору, попросив соратника капитана оставить их наедине. Трибунал закончился ничьей. Так он понимал решение судей по его делу, но так же осознавал, что наказание будет неизбежно — это лишь вопрос времени. Противник на Цирцее не мог сопротивляться вечно, впрочем как и сам Клан Ворона. Силы были равны, но резервы подходили к концу у обеих сторон, что заставляло Клан думать над более разумным расходов оставшихся средств.

— Слушаю вас, — громко сказал Виктор, поднимаясь со своего места. — Чем буду обязан.

На стол легли несколько бумаг, включая брошенный Виктору Вызов.

Ритуал, посредством которого Кланы начинали разрешение своих конфликтов, ныне же принял форму личного характера. По всей видимости решение трибунала не понравилось отдельным офицерам, что и подтолкнуло одного из них на подобный шаг.

— У меня есть право отказаться? — спросил Виктор.

— Нет. Такого права у вас нет.

Капитан одобрительно кивнул головой, попросив вошедшего гостя передать его будущему сопернику согласие на вызов.

Офицеры вышли, захлопнув за собой дверь, после чего наступила тишина, в которой Виктор мог обдумать внезапное послание. Требовалось назвать силы, место, где произойдет сражение, а также секунданта — человека с его стороны, кто будет следить за сражением издалека и в случае чего, апеллировать к командованию за замеченные нарушения. Хотя такое было и весьма редко — за всю жизнь Виктор знал лишь об одном подобном случае, все же нельзя было пренебрегать подобным пунктом. Ведь ему требовалось вступить в схватку с вернорожденным, а этом влияло на многие факторы, если не сказать, что на все.

Кураева он позвал по внутренней связи, приглашая к себе обсудить детали. Тот, узнав о Вызове, едва сдержал эмоции, чтобы не взорваться проклятиями в сторону оппонента Виктора.

— Я знал, что дело дойдет до этого! Знал, что решение трибунала не даст им покоя.