Михаил Зяблов - Когти Бога

Никита бесшумно вышел из тени, в считанных метрах от Гермеса.

– Говоришь он друг моего отца? Тогда, считай, что ты нас заинтересовал, но это не значит, что мы тебе доверяем.

– Ловко вы ребята прячетесь, я думал, что говорю с Никитой Звягинцевым, а оказалось, ты и слова не проронил, – парень уважительно качнул головой. – А кто твой друг? И где ты пропадал столько времени? И как вам вообще удалось живыми уйти от трех разведчиков!?

За спиной Никиты бесшумно возник Джо.

– Для мало знакомого парня в навороченном экзокостюме, ты задаешь слишком много вопросов, меня можешь звать Джо.

– Охренеть! – Гермес был в полном восторге, – Ты Бруно!

– Ну вот, он еще и глухой. – Расстроился Джо. – Ты что не слышал, меня зовут Джо! – Робот произносил слова очень четко, будто разговаривал со слабоумным.

– Да я понял, что теперь тебя зовут Джо, но ты ведь Бруно, верно? То есть, я хотел сказать, что ты и есть тот самый робот, которого собрал Гефест, он много о тебе рассказывал, говорил, что ты лучшее его творение! – Парень так разволновался, что не заметил как из рук выпал балахон.

– Ник, а он мне уже нравится. – Отозвался на это Джо. – Но нам пора двигать.

Никита согласно кивнул, сейчас он обдумывал все услышанное. Держа руки в карманах, он машинально вертел пальцами доставшееся ему кольцо.

Гермес и Джо уже почти вышли из проулка, когда Ник, идущий позади них, случайно надел кольцо на указательный палец. Сначала он почувствовал только легкое покалывание, а через секунду его сознание понеслось вверх в ночное небо, обмякшее тело упало на границе света улицы и темноты переулка.

Глава 7. Достойному даровано будет прозрение

Никита не чувствовал ни боли ни страха, он не чувствовал своего тела, но отчетливо ощущал, что несется с огромной скоростью мимо каких-то расплывчатых бесформенных объектов, это было похоже на бег по картинной галерее – будто, видишь краем глаза десятки картин, но не успеваешь на них сосредоточиться.

– Где я? – Этот вопрос, сам собой возник у Никиты, и тут же, он сам на него и ответил. – Я в ноосфере.

Нику казалось, что он говорит сам с собой, задавая вопросы миллиардами разных голосов, говорящих в унисон на одном, понятном всем языке – языке всего живого.

– Кто я?

– Я информация.

– Как я сюда попал?

– Я применил коготь Бога – осколок ядра Черной дыры.

– Что со мной случилось?

– Энергия осколка дала сознанию возможность пробудиться в ноосфере, осознать себя в потоке информации, управлять собой в потоке.

– Что с моим телом?

– Осколок выполнил слияние, изменил свойства организма, позволил управлять материей в материальном мире. Все жизненные показатели в норме, тело полностью приняло артефакт, отторжения не наблюдается.

– Как мне вернуться?

– Пожелай.

Никита просто представил, как он открывает глаза, и к его удивлению, несущиеся мимо потоки информации тут же исчезли, а вместо них появилось озабоченное лицо Гермеса, парень выглядел уставшим, но тут же улыбнулся и крикнул кому-то: – Он вроде, оклемался! – Послышался грохот упавшего стула и торопливые шаги – Джо заполнил собой все обозримое пространство.

– Черт побери, Ник! Не делай так больше, я же от страха чуть в штаны не наложил! – Друг откровенно радовался возвращению Никиты. Из дальнего угла комнаты послышался ворчливый голос: – Да нечем тебе накладывать, дубина ты эдакая! А ну вернись на место, я что до утра тут с тобой буду возиться!?

Никита приподнялся на локте и огляделся: грязная, заваленная всяким металлическим хламом комнатенка, тонула в полумраке и от этого казалась меньше, чем была на самом деле. Из прилегающей комнаты к кровати больного приближался сухой старик, невысокого роста, некогда широкие плечи исхудали и поникли, но в глазах все еще горела жизнь.

– Ну, – обратился старик к Никите. – Рассказывай что видел. Слишком мало идиотов додумалось напялить на свою клешню такой мощный артефакт, и еще меньше остались после этого в своем уме. Последний, как сейчас помню, все бормотал, что слышит весь мир, ну а потом у него вся кровь через нос вытекла, вот так вот.

– Ты Гефест? – спросил Никита без лишней скромности. – Ты знал моих родителей?

– Знал, знал. Достойные были люди, жаль, что так вышло. – Старик помолчал секунду, потом словно вынырнул на поверхность. – Ну да хватит сопли размазывать, что с тобой было?

– Я слышал весь мир… – Никита увидел, что окружающие поглядывают на него с опаской и понял, что придется рассказать все в подробностях.