Алессандро Барикко - Избранные произведения в одном томе

Дверь гостиницы резко распахнулась, и на пороге показалась женщина. Она крикнула, не отходя от двери:

— Не смей больше так дерзить отцу! Ты поняла меня?

Девушка не ответила. Даже головы не повернула.

— Посмотри на себя. Ты как одна из этих!

Девушка пожала плечами.

— Ты губишь свою жизнь собственными руками, тебе не ясно? Ты губишь себя собственными руками!

У женщины тоже увлажнились глаза.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Девушка даже головы не повернула. И ничего не ответила.

Женщина какое-то время подождала, молча качая головой. Потом шагнула на улицу, и дверь за ней закрылась. Поправила прядь, упавшую на лицо. Женщине было лет сорок. Настоящая красавица. Она даже не успела снять фартук. Сказала громко:

— Мне без разницы, что там творится у тебя в голове, но родителей ты должна уважать, тебе ясно? Пока ты здесь живешь, будь добра, соблюдай правила: ты должна уважать родителей, спрашивать разрешения, если хочешь уйти, и отчитываться, куда идешь. Слышишь меня?

Девушка не пошевелилась. Женщина снова покачала головой и вытерла о передник руки. Машинально, — они вовсе не были мокрыми. Посмотрела в ту сторону, где мелькали автомобили — Большие гонки продолжались. Издалека доносился шум моторов, он долетал волнами, а в перерывах тишину нарушал стрекот сверчков. Женщина направилась к девушке и остановилась у нее за спиной. Она заговорила, уже не повышая голоса:

— Ты не должна так вести себя с ним. Он же твой отец.

— Ну и пусть. Все равно я его ненавижу, — сказала девушка.

— Не говори глупостей.

— Он не понимает, — произнесла девушка, наконец повернувшись.

Женщина внимательно посмотрела на нее, но было видно, что она тоже не очень хорошо понимает, в чем дело.

Поэтому она сменила тему:

— Как туфли?

— Великоваты немного.

— Я вообще не понимаю, как в таких можно ходить.

— Подумаешь, велики немного, — повторила девушка, шмыгнув носом.

— Точь-в-точь одна из этих. — Злость уже исчезла из голоса женщины.

Девушка опять повернулась к ней спиной.

Женщина спросила, куда она собралась в таком виде.

Девушка показала рукой в ту сторону, где должны были проезжать участники Больших гонок.

— Не задерживайся допоздна. И не нарывайся на неприятности.

Оставалось еще одно напутствие.

— Смотри чулки не порви. У меня других нет, это единственная пара.

Девушка непроизвольно опустила глаза и оглядела свои ноги. Красивые ноги — не очень длинные, но стройные.

— Не волнуйся, верну в целости и сохранности.

— То-то же.

Женщина пошла назад к гостинице. Открыла дверь и, обернувшись, бросила последний взгляд на дочь. Нет, точно как одна из этих. Но хороша, чертовка, ничего не скажешь. У матери сжалось сердце. Почему — она и сама не знала.

Женщина переступила порог. Народу сегодня было полно. И все наперебой говорили о Больших гонках. Некоторые ужинали, другие просто зашли промочить горло. По радио передавали легкую музыку и последние новости с гонок. Среди посетителей было даже несколько женщин, но мало. Многие курили. Все громко разговаривали. Как на празднике. Женщина быстро пересекла зал. Улыбаясь, словно ничего не произошло. По дороге на кухню она поймала взгляд мужа. Мимолетный, ничего не значащий. Кто-то выдал остроумное замечание. Быть может, в адрес ее дочери. Она засмеялась и ответила на шутку.

Стоя под фонарем, девушка достала сигарету, припрятанную под кофточкой, — там осталось еще несколько — и чиркнула спичкой. Оглянулась на гостиницу — то ли проверяя, не видит ли кто, то ли бросая вызов. Закурила. Было неясно, что делать дальше. Во время пробега сюда довольно часто заезжали гонщики, чтобы заправиться или в поисках механика: все знали, что он тут имеется. Но их еще дождаться надо. А то можно простоять несколько часов, да так никого и не увидеть. Она курила, переминаясь с ноги на ногу. Вскоре из темноты, со стороны деревни, вынырнул велосипед. На нем ехал молодой мужчина. Перед ним на раме сидел светловолосый ребенок лет четырех-пяти. Поравнявшись с девушкой, велосипедист притормозил.

— Привет.

— Привет.

— У вас нынче полно клиентов, как погляжу.

— Да.

— На гонки не идешь?

— Как раз собираюсь.

Мужчина оглядел ее с ног до головы. Она не возражала.

— Видал, какая красотка? — спросил он у ребенка и засмеялся. — Ты только посмотри на эту грудь, редко такую красоту встретишь!

Во время Больших гонок люди думали и говорили о том, о чем в обычное время думать и говорить не решались.