Алессандро Барикко - Избранные произведения в одном томе

Я принцесса-реквием.

Аминь.

Я сказала Джигсам, что их сын гений. Деревенщина. Нищие. У них ни цента не было, но рояль купили, купили со страху: не знали, как отказаться. Деревенщина. Ничтожества. Отцу я сказала, что его сын гений. Потрясающие способности. Бесспорный талант.

На самом деле тупая посредственность.

Ваш сын гений.

Тогда они решились. Начали распродавать имущество, чтобы купить рояль. Оплатили вторые три месяца занятий. От радости, от избытка чувств у них даже походка изменилась. Стали задаваться перед соседями по своей деревушке. За небольшую дополнительную плату я с радостью готова удвоить время занятий. Они согласились. Вы уверены, что наш мальчик…?

Будь у него рояль, притом самого лучшего качества, он бы смог действительно проявить себя. Многое зависит от клавиатуры. Они распрощались с оставшимися вещами и заказали в городе по сниженной цене кабинетный «Steinway». Вечером они приглашают соседей послушать игру сына. Никто не приходит. Обида растет.

Вечер за вечером пирог на столе ждет гостей, а мальчик играет в пустой комнате. Я реквием что звучит у ваших дверей

От Джигсов я уехала через шесть месяцев, точь-в-точь по инструкции «Steinway & Sohns». Успев перед отъездом уверенно заявить, что мальчик просто обязан поехать учиться в город. Он не может отправиться туда в одиночку, возражает мистер Джигс. Я совершенно согласна: не может. А я не могу уехать в город — у меня тут земля, которую нужно обрабатывать, говорит мистер Джигс. Понимаю, говорю я. Земля — это все, что у меня осталось, говорит мистер Джигс. Все, что у вас осталось, — это сын, говорю я.

Я прощаюсь. Мистер Джигс плачет.

Чем все закончилось — не знаю. Меня это ни капли не волнует. Но ловушка уже захлопнулась. У них был выбор: долгие годы мучиться угрызениями совести или сдохнуть от голода и нищеты в городе.

Джигсы. Шесть месяцев, два рояля.

Ньюмены. В процессе.

Коулы.

Фаррелы.

Мартины. Дочка.

Хельмонды. Тот же случай, что и у Мак-Гратов.

Использовать аппликатуру по методу Боккерини.

Может, стоит написать простенькое руководство по технике педалирования?

Три экземпляра Ганона.

Последнему: у Ньюменов расстроен нижний регистр.

Настройка.

Долго разговаривали с Последним. Так много слов он еще ни разу при мне не произносил. Он обожает свою работу. Отмечает черной ручкой на карте все наши перемещения. Каждые десять дней он кладет на карту тонкий белый лист бумаги и перерисовывает карандашом черную линию. Эти листы потом оказываются в папочке. Картинки без всякого смысла. По вечерам он их часами внимательно изучает. Что они значат? Это дорога, отвечает он.

Каракули это, а не дорога.

Нет.

Что ты там видишь?

Попытки.

Попытки сделать что?

Систематизировать пространство, говорит он.

Что значит «систематизировать пространство»?

Это значит подчинить его себе, говорит он.

А что ты с ним делать будешь, с этим пространством, когда подчинишь?

Наведу в нем порядок, говорит он.

Пространство беспорядочно?

Да, говорит он.

Пространство беспорядочно.

А я знаю, куда он прячет письма, которые даже не открывает. Он их все до одного хранит.

Когда-нибудь я их прочитаю.

Жизнь Последнего я разрушать не буду. Его надо беречь как зеницу ока.

Завтра Фаррелы. Потом Слоумены и Дженксы.

Смотри, малышка, не испорти все.

9.46 вечера.

Хоть бы сегодня обошлось без всяких снов.

Семья Мартинов.

На первом же занятии я заметила, каким безумным взглядом мистер Мартин смотрит на дочь. Действовать нужно было очень аккуратно, и я осталась довольна собой. Мистер Мартин присутствовал на уроках: сидел в углу комнаты в кресле. И не произносил ни слова. Только в конце он поднимался и с благодарностью пожимал мне руку. А дочери говорил: Молодец, Рэчел.

На почве любви к ней у него просто крышу снесло.

Девчушка играла неплохо.

14 лет. Очень хорошенькая, ничего не скажешь.

Однажды, когда она закончила играть, я наклонилась к ней и поцеловала в губы. Девочка никак не отреагировала. Тогда мы сделали это традицией. Всякий раз, когда она хорошо играла, я наклонялась к ней и награждала поцелуем в губы. Отец молча на это смотрел.

Как-то раз поцелуй получился более долгим. Я закрыла глаза и приникла к ее губам.

Мы подготовили как следует «La cloche de loin». [15] «Далекий колокол» ( франц. ). В четыре руки. Тысячу раз отрепетировали.

Садитесь поближе, предлагаю я отцу. «La cloche de loin» мы играем лично для вас. Садитесь поближе.