Фрэнсис Вилсон: Избранные произведения в одном томе

— И теперь вы унизились до очернения моей репутации! Неужели действительно верите, будто другие прогрессивно мыслящие члены досточтимого органа власти примут за правду фальшивые обвинения против меня? Они не глупцы! Видя циничный заговор, сразу его распознают! Мы, члены движения Перестройщиков, несколько дней проводили закрытое совещание и после долгих откровенных речей и горячих дебатов, после бесчисленных сообщений, отправленных на представляемые нами планеты, выработали решение.

Он вновь сделал паузу для пущего эффекта.

— Миры, стоящие плечом к плечу в рядах движения Перестройщиков, решили отказаться от дальнейшего участия в диком хаосе, который вы именуете Федерацией!

Да будет вам известно, — продолжал он в поднявшемся внизу шуме, — что мы уходим из Федерации, уходим от анархии к порядку. Торговые пути, пролегающие через наши секторы, откроются только для кораблей тех компаний, которые испросят и получат предварительное разрешение от нового Союза Перестройщиков. Любой корабль, вторгшийся на нашу территорию без подобного разрешения, будет захвачен. Мы без предупреждения откроем огонь по каждому воздушному судну с гербом Федерации. С нынешнего дня мы берем власть в свои руки!

Эффектно сдернув с головы сенаторскую шапочку, де Блуаз спустился с трибуны и зашагал по центральному проходу зала заседаний Верховного Совета. Другие Перестройщики, включая Фило Барта и Дойла Катеру, вставали со своих мест и следовали за ним. Остальные члены Совета наблюдали в ошеломленном молчании.

Джо со стариком Питом стояли в главных дверях зала, мимо которых проходил де Блуаз. Он бросил на Джо такой же равнодушный взгляд, как на любого праздного зеваку.

С крахом «Теблинко» и «Стардрайв» на фондовой бирже провалился замысел использования врат Хааса против Устава Федерации, а после доставки в Комитет по этике шантажистского пакета Проски почти та же судьба грозила его личной свободе и публичной карьере. Единственным способом хоть что-нибудь спасти оставался разрыв Перестройщиков с Федерацией,

Секторальный представитель Элсон де Блуаз прошел в полуметре от Джозефины Финч, так никогда и не догадавшись, что эта неприметная с виду женщина в пух и прах разнесла его планы, погубила все мечты о власти, которые он питал всю жизнь. Для него она оставалась очередной забежавшей из любопытства на заседание зрительницей, мимолетно попавшейся на глаза.

Видеорепортер, проталкиваясь из вестибюля в зал заседаний, спеша запечатлеть реакцию на оглушительное историческое заявление, приметил Джо со стариком Питом и рысью направился к ним.

— Простите, — пропыхтел он, — хотелось бы знать, что вы думаете об отделении Перестройщиков. — Камера нацелилась на старика Пита. — Думаете, возможна война?

— Вряд ли, — медленно ответил старик Пит. — Шаг, безусловно, смелый, безусловно, неожиданный, но было бы слишком мелодраматично говорить о «войне». Конечно, наверняка произойдут стычки из-за планет, богатых ресурсами, которые обязательно будут именоваться «сражениями», однако крупномасштабных действий я не предвижу.

— Да… Угу… Благодарю вас, сэр, — с явным неудовольствием промямлил репортер.

Хорошие журналисты не любят спокойных рациональных ответов, замедляющих темп. Он обратился к Джо в надежде на легкую женскую истерию:

— А вы что скажете, мисс? По вашему мнению, это действительно заговор с целью погубить де Блуаза?

Джо зловеще скривила губы и торжественно молвила:

— Колесо в колесе, бендрет.

Потом взяла под руку старика Пита, и они, смеясь, вместе направились к выходу.

Мезуза (ивр. — дверной косяк): у иудаистов — прикрепленный к косяку двери или воротам дома футляр со свитком пергамента, на котором записаны основные принципы иудейской веры из ветхозаветной книги «Второзаконие», гл. 6: 4–9 и 11: 13–21.

Диализатор — в данном случае — «искусственная почка».

Чистый лист, нечто чистое, нетронутое (лат.)

День труда отмечается в США в первый понедельник сентября.

Блюдо итальянской кухни из нарезанного полосами или кусками пресного теста, отваренного и запеченного с маслом, сыром или другим гарниром.

Повесть французского писателя Альберта Камю (1913–1960), где трактуется тема абсурдности жизни.

Сочинение датского религиозного философа и писателя Серена Кьеркегора (1811–1855), в котором дается экзистенциально-психологическое обоснование христианской религиозности.