Юлия Андреева - Геймер, тетралогия в одном томе

Сегодня вместо традиционного кимоно на Кияма были надеты темная парадная накидка и широкие, неудобные штаны хакама. В руках был традиционный веер.

— Должно быть, ситуация, с которой ты приехал ко мне, Алекс, действительно такой важности, что ты не побоялся привести сюда своего ребенка? — Кияма говорил по-русски с расстановкой, должно быть, давно не упражнялся в этом языке, так что теперь ему приходилось подыскивать слова.

— Ким, у меня беда, — начал было Ал, но Кияма поманил рукой смиренно дожидающуюся Гендзико и, когда та подошла ближе, нежно погладил ее по щеке, отчего девушка невольно зарде-лась.

— Как прекрасно твое чадо, Арекусу Грюку, — произнес по-японски Кияма, добродушно глядя в глаза Гендзико. — Сколько тебе уже лет, дитя мое?

— Пятнадцать… — Девушка с опаской поглядела на отца.

— Кияма-сан — мой давний друг, — помог ей Ал, — если со мной что-нибудь случится, он заменит тебе отца. Так что, как говорится, прошу любить и жаловать.

— Это великая честь для меня. — Гендзико грациозно склонила перед даймё свою лебединую шею.

— Твоя дочь — редкая красавица. Я начинаю чувствовать себя моложе в присутствии столь изысканной дамы. — Кияма огладил бороду. — Прошу тебя, на все время, что ты будешь находиться в моем замке, чувствуй себя здесь, точно в своем родном доме. Распоряжайся всеми слугами. Вы ведь погостите? — Он поглядел на Ала, и тот был вынужден кивнуть.

— Вот и хорошо. Твой отец учил тебя верховой езде? — поинтересовался Кияма.

— Да, конечно. — Гендзико снова зарделась.

— Что ж, в таком случае на завтра я объявляю соколиную охоту в честь нашей дружбы и очаровательной Гендзико-сан. — Он подмигнул девушке. — Сейчас мои служанки покажут тебе твои комнаты, там ты помоешься, переоденешься и немного отдохнешь, а чуть позже мы вместе с твоим отцом зайдем за тобой, чтобы побродить вместе по моему новому саду. Позже будет пир, который я устрою в его и твою честь.

Гендзико восторженно кивнула, и тут же Кияма хлопнул в ладоши, вызывая служанку.

Когда Гендзико скрылась из виду, Кияма тяжело вздохнул и, поднявшись сам, принес себе и гостю саке. На этот раз даймё уже не выглядел помолодевшим и веселым. Он поставил столик перед Алом и налил по полной чашке.

— Можешь ничего не говорить. — Кияма старался не смотреть в сторону Ала. — Я оставлю у себя Гендзико и позабочусь, чтобы она никогда не встретилась со своим братом.

Кияма залпом выпил содержимое чашечки, виновато глядя на Ала.

Ал осушил свою чашку.

— Если не возражаешь, я бы предложил тебе отдать твою Гендзико моему старшему сыну в качестве второй наложницы… — Он неуверенно покосился на бутылку, и Ал, не заставляя себя просить, плеснул в чашки.

— Я хотел спросить тебя, Ким, — Алу никогда не нравилось саке, но Кияма не подумал предложить гостю вина. — Что, если я захочу вернуться обратно? — Рука Ала скользнула под кимоно, вытащив оттуда подарок Кияма — амулет со змеей.

Наблюдавшему за действиями Ала Кияма на секунду показалось, что тот вынул из груди сердце.

— Ты же уже пользовался эликсиром, принимаешь, задумываешь, где хочешь очутиться, и… Ты твердо решил?

Ал медлил с ответом.

— Дети выросли, Минору возглавит род, Амакаву… — Он поморщился то ли от саке, то ли от воспоминаний. — Не хочу его видеть, пусть служит где-нибудь подальше… Конечно, торговля с Англией… — При воспоминании о работе он оживился. — Не хотелось бы все вот так бросать на полпути, но… всех дел не переделаешь. А я… я не могу здесь оставаться, Ким! Я не стал японцем! Я не могу обезглавить собственного ребенка. А раз так, мне нет места здесь. В моем доме меня вечно будут презирать. Мои самураи будут плевать мне вслед. Я не выдержу такого позора, Ким!

— Я понимаю. — Кияма казался задумчивым. — Я вообще удивляюсь, как ты сумел продержаться здесь столько лет, и… я стал уважать тебя.

Оба замолчали.

— Мент родился, — ухмыльнулся Ал. — Какой дома год?

— Да какой пожелаешь. Ты мог бы, конечно, вернуться в тот год, когда отправился сюда, но как ты объяснишь, отчего постарел на 16 лет? Мой тебе совет, выбери другой город, где тебя никто не знает, я дам тебе золота. Ты устроишься, где захочешь.

— А как будет здесь? — Ал беспомощно развел руками. — Ты ведь так и не сказал мне, Ким, когда умрет Токугава. Я помню только, что сразу же после смерти Токугава-но Иэясу власть в стране достанется его сыну, после чего все его приверженцы будут отстранены от дел, а значит, мне будет уже нечего делать. Наверное, и торговлю с Англией у меня отберут…