Коллектив авторов Фантастика - Танк смерти. Советская оборонная фантастика, 1928–1940 [антология]

Однажды я сказал ему:

– Отпустите меня. Я имею право на это. Сдержите свое слово.

– Еще немного. Вы мне еще нужны. А слово свое я сдержу!

Вероятно, мое расстроенное воображение подсказало мне, что в последних словах была какая-то зловещая нотка. А может быть…

Медлить было нельзя.

Мы разбили небольшой отряд и, чтобы до конца насладиться этой дешевой победой, полковник направил танк через горный перевал, наперерез отступающему отряду. На этот раз мы были одни. Майчук, легко раненый, вернулся в часть.

Дорога была совершенно незнакома, да собственно, дороги-то и не было, а мы прокладывали ее среди низкорослого кустарника. По крутому подъему и по некоторым особенностям я определил, что подъем скоро кончится обрывом.

Внезапно я остановил машину. Полковник обернулся ко мне и сразу почувствовал опасность. Он выхватил револьвер, но я вышиб его и мы схватились грудь с грудью.

Молча, на пространстве одной сажени, ударяясь о разные рукоятки, колеса и углы, мы продолжали борьбу. Он был достаточно силен. Смертельная опасность придала ему силы и я с ужасом почувствовал, что слабею. Мы катались по полу, рыча, как звери, и в эту минуту спасительная мысль прорезала мой мозг: если погибать, так вместе. Сохраняя остаток сил, я улучил момент и дернул рычаг. Машина дрогнула и медленно поползла вперед, туда, к обрыву. Я торжествовал: мы погибнем вместе с этой проклятой машиной и я буду отомщен.

Полковник выл от бешенства. Я вторил ему. Страшная картина. Как часто ночью я вскакиваю в ужасе и предо мной опять этот танк, злобное лицо полковника и наша последняя борьба.

Машина двигалась неуправляемая и вдруг сильно накренилась. Толчок отбросил полковника в угол. Я прижал его там и цепко схватил за горло. Он бил меня по голове, но я сжал ему горло из последних сил и задушил, как зверя.

Теряя сознание, я перевалился через борт и упал среди тишины, вдруг объявшей меня.

Я очнулся, когда синие сумерки обволакивали горы, а воздух был холоден и крепок, как вино.

Вечерняя тишина и ни звука кругом.

Шатаясь, я добрел до обрыва и свесился вниз.

Там, у подошвы, темнела громада танка. Я, не отрываясь, смотрел на него.

И вдруг мне показалось, что он шевелится, поднимается и сейчас поползет сюда, управляемый, как «Летучий Голландец», своим мертвым капитаном. Ужас был так велик, что я закричал.

Эхо коротко вернуло мне мой крик и снова наступила тишина.

Я встал и побрел прочь, в полусознании, без цели, без желания, безразличный.

Только бы скорей отсюда, от этого проклятого места.

Я знаю, что скоро умру. Никакое чудо меня не спасет.

У меня на руках все чертежи, которые я составил по памяти, все описания, по которым можно построить танк полковника С.

Пусть они принесут пользу моей стране, которая в огненных страданиях рожает миру новый мир.

В течение шести месяцев все приключения в 315-й камере были рассказаны и вечером после переклички наступала томительная скука. Не помогала тайная игра в карты, происходившая по темным углам вопреки воле большинства; не помогали дискуссии и обсуждения самых разнообразных животрепещущих вопросов. Нужна была перемена, – это было единственное средство. Приходилось искать выхода. Необходимость заставляла, и в конце концов временный выход был найден.

Приведенный в камеру последним инвалид войны Земран, потерявший почти половину трудоспособности, провел наиболее богатую приключениями пору своей жизни бок о бок со старым коммунаром Лепином, который уже рассказал свою историю. Таким образом, Земрану оставалось либо повторить уже рассказанное, либо ограничиться передачей личных психологических моментов. Так как он не хотел делать ни того, ни другого, то ему пришлось первому сделать почин в новом начинании: рассказать выдуманную историю. Благодаря тому, что в молодости он был моряком, подобная задача не представляла для него особых затруднений. Создание канвы рассказа стоило ему только одного дня беспрестанного расхаживания взад и вперед по камере.

– Мой рассказ будет утопическим, невероятным, но в то же время правдоподобным, – заявил Земран.

– Несовместимые вещи! – раздались голоса, но Земран, не обращая на них внимания, продолжал:

– А назову я его: «Британская морская база или гибельный путь». Немедленно после заглавия следует рассказ.