Коллектив авторов Фантастика - Танк смерти. Советская оборонная фантастика, 1928–1940 [антология]

– Кратчайшим путем, сэр, вы пройдете по улицам, идущим влево от вас, но я советовал бы вам избрать окольный путь, сэр. Поэтому поверните, пожалуйста, вправо.

Я послушался указания полисмена и, не требуя дальнейших разъяснений, двинулся в указанном им направлении, но, пройдя некоторое расстояние, задал себе вопрос: почему кратчайший путь – лучший. И почему именно полисмен советовал избегать его. Нужно было удостовериться.

Обойдя полисмена, я углубился в один из переулков и вышел на улицу, которой должен был избегать. Однако, не прошло и десяти минут, как я очутился в районе, где ничего не было, кроме кабаков и таверн в каждом доме, в каждом из бесчисленных переулков.

Был воскресный вечер и улицы кишели народом, так что я с трудом протискивался сквозь толпу. Всюду были матросы, матросы и женщины. Женщины посреди улицы, женщины на тротуарах, женщины в дверях таверн, женщины в окнах, за столиками, за буфетами. Двери таверн были устроены таким образом, что верхняя часть их на высоте человеческого роста оставалась открытой, что давало прохожим возможность заглянуть внутрь и убедиться, имеются ли еще свободные места и как обстоит дело с женщинами.

Матросы плясали под завывающие звуки гармоник, потрясая широчайшим штанами, – плясали в одиночку, плясали парами, плясали с женщинами. Матросы распевали посреди улицы, распевали хором, распевали с женщинами, распевали в одиночку. Матросы переругивались между собой, переругивались с женщинами, переругивались с прохожими. Матросы сидели в тавернах за столиками, курили, напивались – в одиночку, вдвоем, компаниями по десять человек, с женщинами. Матросы расходились по коридорам, комнатам, кроватям – с опиевыми сигаретами, виски, с женщинами.

О, женщины, о, матросы, о, развлечения моржа! Каких только женщин там не было: с обнаженными руками, ногами, грудью, напудренные и раскрашенные в белый, красный, розовый, синеватый, зеленоватый цвета. Какие невероятные положения принимали их усталые ноги, как они кокетничали своими обведенными черными глазами. Пылающие сигареты в алых губах, пылающие сигареты в матросских губах, дымящие беспрестанно…

Освещенные и кишащие народом вечерние улицы казались окутанными розоватыми испарениями виски, огня, измызганной любви и дымом сигарет. Таково было мое первое впечатление от портового района, этого матросского рынка любви.

Прошло не меньше двух часов, прежде чем я выбрался из этого квартала и достиг набережной. Теперь я понял, что полисмен, действительно, указал мне кратчайший путь. Однако, я отнюдь не раскаивался, что не последовал совету полисмена: я увидел вблизи поле моей деятельности. Нужны были целые легионы закаленных бойцов армии спасения, способные вести наступление день и ночь в течение многих месяцев и лет.

– Господи, боже, небесный отец наш! – воскликнул я мысленно. – Да грянет глас твоей боевой трубы из моих чемоданов с литературой, да засвистят снаряды моих брошюр из рук моих помощников и да загрохочут пушки моего слова, уничтожая человеческую мерзость!

С тех пор я ежевечерно посещал эту базу моряков, и в конце концов мне стало казаться, что в процессе разведки и подготовки наступления я даже полюбил эти улицы. Несмотря на то, что в будние дни народу было несравненно меньше, чем в день господень, музыка, ругань, песни, пляски, визг и крик продолжались далеко за полночь. Еще после трех часов можно было наблюдать запоздалых гуляк, пробиравшихся вдоль стен, обмякших, в сдвинутых набок фуражках и измятых блузах. Время от времени, напоминая кошачьи крики, раздавались протестующие вопли обиженных женщин, павших жертвами обмана и не получивших платы за любовь. Иногда они разражались потоком бесстыдной брани или принимались плакать навзрыд, причем слезы, катясь по густо напудренным и накрашенным щекам, причиняли такие опустошения на лице, которые можно сравнить только с разрушениями, причиняемыми обвалами в горах. Впрочем, возможно, что души их, – я пользуюсь этим словом за неимением другого, – возможно, что души их подвергались опустошениям не меньшим, чем тела.

Вам, конечно, неизвестны быстрота и уверенность, с какими действует наш штаб. Я не успел еще как следует осмотреться в квартале матросских увеселений, как получил из Лондона приказ: военных кораблей не посещать, организовать отряды в городе и действовать по собственному усмотрению применительно к обстоятельствам.

Я чувствовал себя задетым тем, что морской офицер одержал верх надо мной – офицером армии спасения. И эта-то обида явилась причиной, заставившей меня взяться за работу с утроенной энергией, благодаря чему я в течение одной недели успел организовать несколько сторожевых постов, а через полгода мог с уверенностью говорить о целом корпусе армии спасения на улицах Валетты.