Владимир Прасолов - Ледовый материк

– Это зал памяти наших предков. Здесь портреты всех представителей Рода по отцовской линии. Сегодня за этим столом главы семейств впишут свои достижения в Книгу Рода, внесут изменения в списки – кто-то ушел из жизни, кто-то родился и пополнил Род, кто-то вступил в брачный союз. – При этих словах Светлана как-то по-особому глянула на Костю.

Она обошла стол, не переставая говорить:

– Все это по древним обычаям один раз в год заносится в Книгу и делается главой Рода, затем заверяется его печатью. Это, конечно, долго и неудобно писать рукой на листах, когда есть возможность всю информацию сразу вложить в единый центр памяти, но мы чтим традиции Рода.

– И эти записи хранятся на протяжении…

– Да, хранятся вечно.

– И их можно прочесть, узнать о своих дальних предках… Света, это так здорово! Жаль, на земле, я имею в виду там, где я вырос, этой традиции нет.

– Это основа жизни нашего общества, – услышал Константин голос отца Светланы. – Я вынужден нарушить ваше уединение, но мне пора готовиться. Светлана, покажи своему другу наш сад, через час начнется церемония, если вам это интересно, приходите, вот там, у окна с белой геранью, для вас найдется два кресла.

– Спасибо, мы обязательно будем, – ответил Костя.

Через час они сидели у окна и наблюдали, как главы семейств Рода Солопра докладывали о том, какие достижения и успехи, утраты и промахи были допущены членами их семейств, какие сделаны выводы. Все было очень кратко, без эмоций. Что-то предлагалось внести в Книгу, что-то отложить до уточнения результатов. Главы семейств в светлых одеждах сидели на стульях со своими гербами. Несколько раз всем предлагалось питье – соки, минеральные воды, квасы. Вокруг было много других людей, они не участвовали в церемонии, но с интересом наблюдали за ее ходом.

– Это, как и мы, приглашенные из семейств Рода, – шепнула Косте на ухо Светлана.

Вскоре торжественная часть закончилась, и всех пригласили на обед, после которого началось самое интересное. Гости спустились в небольшой зрительный зал, и на сцене начались выступления – сначала с песнями, танцами и стихами выступали самые маленькие дети. Их тепло приветствовали и одаривали призами. Затем свои таланты открывали молодые люди. Светлана как-то незаметно ушла. Костя увидел ее на сцене, она исполнила удивительно знакомую Косте по мотиву песню на неизвестном ему языке, и ей долго аплодировали зрители. Костя был в восторге, она действительно пела так, что у него по коже мурашки пробежали. Если бы у него были цветы, он вынес бы их к ее ногам. Она вернулась, несколько взволнованная и смущенная.

– Все было очень, очень хорошо!

– Правда? Тебе понравилось?

– Очень! Ты просто удивительно пела… О чем эта песня? Я не знаю языка…

– Это песня о любви и разлуке, о верности и вере…

– Я так и думал…

Костя взял ее за руку и прошептал:

– Я люблю тебя…

– Мы можем объявить о своей помолвке…

– Ты согласна?

– Да… нужно спросить разрешения у родителей – и тогда мы сможем жить вместе до свадьбы.

В перерыве, когда гости весело обсуждали выступления юных дарований, они подошли к родителям.

Костя взял Светлану за руку и поклонился родителям. Он не знал, нужно ли это. Но сделал так, как, ему казалось, будет правильно. И он не ошибся. Родители тоже почтительно склонили голову.

– Я прошу руки вашей дочери, – громко сказал он, и все, кто стоял невдалеке, услышали его.

Через мгновение в зале воцарилась тишина.

– Согласна ли наша дочь? – спросил отец.

Светлана шагнула вперед и, встав перед родителями на колени, сказала:

– Да, я согласна. Прошу вас дать согласие на нашу помолвку…»

Антарктида, новые земли. Макушев

Макушев чистил свое оружие, когда вдруг в вышине услышал рокот самолета. Тут же прозвучал сигнал боевой тревоги – наблюдатели не спали. Немедленно все, и кто был на берегу, и на корпусе лодки, укрылись. Макушев еще раз внимательно окинул взглядом береговую линию, вроде бы ничего не могло их выдать с высоты птичьего полета. Самолет, небольшой, одномоторный, пролетел краем их лагуны и удалился, постепенно шум его мотора стих.

– Отбой тревоги! – крикнул появившийся из рубки лодки Сергей Шедлеров.

– Вот так вот! Здесь где-то немцы, у них и авиация есть!

– Тем хуже для нас! Как думаешь, заметил он нас?

– По-моему, нет. Шел ровно, если бы что заметил, ему ничто не мешало развернуться и рассмотреть нас поближе.

– Надо усилить маскировку, и вот еще что, Сергей Павлович, кто у тебя на пулемете?