Олег Дивов - День коронации [антология]

– Вода в этом году низкая, – проговорил Тайный враг. – Это очень жаль.

– Зато она холодная, – сказала его жена.

Я фыркнул и навалился всем телом на Хозяина, стараясь отжать его подальше от ограждения палубы.

– Что с тобой? Успокойся, дружище, – проговорил Хозяин, отступая в сторону. – Стареешь? Стал бояться воды? Ничего! Скоро уже…

Хозяин трепал меня по голове, придерживая свободной рукой за ошейник. Я так увлекся общением с ним, что упустил из виду ситуацию и не заметил, как один из автомобилей тронулся с места и покатился к ограждению парома. Зато я ясно видел, как ограждение свалилось в воду за несколько секунд до того, как в него врезался радиатор автомобиля.

– Ксенияяя!!! – закричал истерический фальцет. – Ксенияяя!!!

– Остановите паром!!! – взревел взволнованный баритон.

Хозяин все еще придерживал меня за ошейник, а я, истукан истуканом, смотрел, как прыгает по настилу палубы знакомый брелок. Вот большая нога в тупоносом ботинке ловко подкинула его с явным расчетом сбросить за борт, следом за автомобилем. И тогда я совершил акт неповиновения. Вывернув голову из ошейника, я рванулся к краю палубы. Я летел, расталкивая людей боками. Хозяин звал меня по имени, но в голосе его слышалась безнадежность. Хозяин знал, я прыгну в воду, потому что Ксения уже там.

Прежде чем оттолкнуться всеми четырьмя от палубы, я ухватил зубами тупоносый ботинок. Движение головы и шеи, рывок. Тяжелое и неловкое человеческое тело со стуком валится сначала на палубу. Грубые руки пытаются ухватить меня, но я уворачиваюсь, а тело злоумышленника с глухим плеском валится в воду.

– Аааа! – У дурно пахнущей женщины и голос неприятный. – Мой муж не умеет плавать!

Через мою голову летят спасательные круги. Один, второй, третий. Через минуту на поверхности воды плавает несколько спасательных кругов.

– Прыгай же! Прыгай! – кричит кто-то, и я отталкиваюсь от палубы.

Задача непростая. Мне надо перемахнуть через плавающие на поверхности круги. В одном из них торчит голова Тайного врага. Я подныриваю под него, снова хватаю за ногу, тяну книзу. Тайный враг с воплем выскальзывает из круга. Я вижу, как он медленно валится на дно. Глаза его широко распахнуты и пусты. Он больше ничем не пахнет. Хочется выть. Мне тяжело. Мое предназначение – спасать, но не топить людей.

Вода в реке, что бутылочное стекло, – зеленоватая и прозрачная. Прыгая в реку, я видел под собой тонущий автомобиль – никелированный обвес дверей, багажник, мерцающие отраженным светом задние фонари. Белый прямоугольник заднего номерного знака становился все меньше. Я не смог сразу последовать за автомобилем. Моим легким не хватало воздуха, и я всплыл на поверхность, чтобы сделать вдох, а когда снова нырнул, в глазах моих помутилось. Северная речка стиснула тело старого пса в своих холодных объятиях.

Холодная вода не сразу проникла под плотный мех моей шкуры, и потому я еще не успел замерзнуть, когда достиг крыши автомобиля и ударил по ней всеми четырьмя своими лапами. Корпус автомобиля отозвался мне глухими ударами. Я услышал голос Ксении. Она звала свою мать.

Мне пришлось нырнуть еще глубже, чтобы заглянуть в окно автомобиля. Через оконное стекло я увидел испуганное лицо будущей государыни. Та, увидев меня, сначала обрадовалась, а потом испугалась сильнее прежнего, потому что я скреб когтями стекло. Ксения умоляла меня перестать. Она, разумеется, была права. Мои лапы хорошо приспособлены для бега или прыжков, но они далеко не так умелы, как человеческие руки. Я нипочем не смог бы открыть дверцу автомобиля, и разбить стекло я не сумел. Ах, лапы мои, лапы! Они не могут открыть дверь автомобиля. Они не могут ухватить девчонку и выдернуть ее из холодной мути воды на поверхность, к жизни.

Зеленоватая вода речки наполнилась белесой мутью. Люди прыгали в воду следом за мной. Они желали спасти Ксению или, может быть, кто-то из них хотел довершить причиненное ей зло? В любом случае я был вынужден подняться к поверхности, чтобы подышать.

Вынырнув, я первым делом услышал голос Хозяина. Он звал меня по имени. Но и на этот раз я решил ослушаться. Я просто не мог поступить по-другому, ведь под моим брюхом, на илистом дне, запертая в машине, скованная ужасом плакала юная девушка, будущая государыня Российской империи. Сделав несколько глубоких вдохов, я услышал запахи ила и рыбьей чешуи, кожи, машинного масла и множества разных людей. Запахи страхов в самом широком диапазоне – от невнятного волнения до паники. Я слышал запахи решимости, азарта, злобы и холодного, отстраненного любопытства.