Владимир Корн - Теоретик

В оружейном шкафчике прежний владелец оставил масленку, ветошь, и шомпол непонятно от чего именно. И еще фото. Молодая симпатичная девушка загадочно улыбалась, глядя куда-то за плечо фотографа. Обратная сторона была чистой, без всякой надписи.

– Шкафчик раньше кому-нибудь принадлежал?

– Пашке Козырю.

– И что с ним стало?

– То, что станет с любым, кто перестанет вскидывать оружие на каждый подозрительный шорох. В общем, нет его больше, и шкафчик теперь твой. Пользуйся.

«Как нет и всего того, что у него здесь хранилось. Под конкретные задачи. Растащили. Ну что ж – это их право».

– Вот патроны, и оба запасных магазина. Закрывай и пошли. Нас ждать не станут.

– А замок есть? – на всех остальных шкафчиках он имелся.

– Замка нет. Но ты не боись, никто ничего не тронет.

Я не боялся, но и оставить шкаф вот так не мог. И потому поступил просто, завязав на петлях веревочный узел. Вот только сам узел был не из простых: не знаешь секрета, ни за что его не развяжешь – только резать. Замки на остальных шкафах больше всего походили на декоративные, для видимости. Сломать такие легко, но основная их задача заключалась в том, чтобы дать хозяину знать – в шкафчике кто-то побывал. А с ней и моя хитрая завязочка справится.

– Диковинный у тебя какой-то узел, – заметил Гриша. – Ни разу такого не видел.

– Диковинный, – кивнул я. – И надежный.

Сосед по лестничной площадке всю жизнь по морям боцманом отходил. Он-то меня ему и научил.

– Это еще со времен парусного флота, – рассказывал сосед. – У каждого моряка имелся свой рундучок, в котором он хранил вещи, деньги и так далее. Но какие тогда замки? Да и толку-то с них? Амбарный не повесишь, а маленький той же свайкой сломать в два мгновения. Тогда-то такие узелки и применялись. Причем у каждого был свой секрет, иначе, какой в них смысл? Много с той поры воды утекло, сейчас они как будто бы и без надобности. Но глядишь, и пригодится.

Пригодилось. Откуда-то из глубины дома донесся гул оживленных голосов, который прекратился со стуком закрываемых входных дверей.

– Ну все, пошли, – Гриша пританцовывал от нетерпения. – Не поторопимся, точно придем к шапочному разбору.

– Ты иди, я чуть позже. Где «Кафе-Шантан» знаю, не заблужусь. Кстати, вон оттуда гаечку взять можно?

На самом краю верстака стояла металлическая банка из-под пресервов, доверху наполненная всякими болтиками, шайбочками и гайками.

– Тебе-то она зачем?

– Спуск у нагана тяжеловатый, – пояснил я. – В рукоятке под пружину гаечку подложу, он полегче станет, почти со шнеллером.

– Откуда знаешь? Приходилось уже?

– Нет. Читал где-то. Так что знаю чисто теоретически, – отвечая, одновременно скручивал щечки на рукоятке нагана.

– Получается, ты у нас теоретик? Профессор уже есть, а теперь и теоретик объявился. Подлинник, – заглядывая мне через плечо, сказал Гриша.

– Кто подлинник?

– Да наган твой.

А когда я недоуменно на него покосился, пояснил.

– В последние время укороченные наганы среди коллекционеров нарасхват. Но их не так уж и много было выпущено, и потому нашлись умельцы, которые из обычных переделывают. Репликой называется. Но этот с завода такой.

– А как их различить, реплика он или подлинный?

– Легко! По форме боевой пружины, под которую ты гаечку и подложил. По ее креплению. По гнезду в рамке под соединительный винт над верхним ее пером. Достаточно?

– Да.

– Ну и как? – поинтересовался он, когда я, завершив свои нехитрые манипуляции, прикрутил щечки рукоятки на место.

– Действительно работает, – при нажатии на спуск, курок срывался со своего места после куда меньшего усилия пальцем.

– Ну тогда пойдем, наконец.

– Каска.

– Что – каска?

– Грек сказал, что мне еще каску должен выдать.

– О-о-о Господи! – Гриша едва не взвыл. После чего сунул в руку в стоявший в углу мешок. – На, держи свою каску, замотал уже!

Я с недоумением на него воззрился: он что, издевается?! Тот протягивал мне самую обычную строительную каску. Затем усмехнулся, представив, что, в камуфляже и разгрузке, с перечеркнутым для маскировки толстыми черными линиями лицом, держа наперевес штурмовую винтовку, ломлюсь сквозь густые заросли джунглей в оранжевой строительной каске.

– Что лыбишься, держи давай! Тут больше половины в них ходит. И половине она точно жизнь спасала. Не от пули, конечно, но той и стальная каска не помеха – от живности. У всех наших, кроме Славы Профа, именно такие и есть, так что даже не сомневайся. Знаешь, какая она крепкая?