Олег Еремин - Победа? [СИ]

Отскочил, тяжело дыша и глядя на молодого невысокого паренька исподлобья. Быстро и немного криво улыбнулся, опустил оружие. И глубоко поклонился с уважением и признанием поражения.

А потом, измазанные бальзамом от синяков и перевязанные бинтами драчуны устроили общую попойку. Только сами, без команды.

Талиса хмурилась, издалека поглядывая на то, как горланит песни, обнявшись с кем-то из солдат, Эртль. Чиируне пришлось силой увести подругу.

- Нечего мешать парням! Пусть расслабятся.

- Но Эртлю нельзя! - сопротивлялась Талиса. - Ты же знаешь, если он начинает пить, то не останавливается!

- Ничего, разок можно. Я разрешаю!

- Ага, а если он сорвется?! Помнишь, сколько сил я приложила, чтобы отвадить его от выпивки?

- Помню, конечно, - вздохнула Чиируна. - Ничего, Талиса, никуда он от тебя не денется. И не уйдет в запой, пока ты с ним.

Девушка насупилась, но позволила себя увести.

А пираты с солдатами с тех пор подружились. Нет, они время от времени друг друга подкалывали и пару раз даже дрались, но это ведь и в ватагах абордажников случается. На то они и боевики.

И вот сейчас охранники "Пытливого" вперемежку с пиратами сгрудились вокруг доски, за которой сидели Эртль и немолодой котелковец. Чиируна, вытянув шею, заглянула из-за плеч на доску. Девушка, конечно, была не такая великолепная аршотовка, как Талиса, но и ее умения хватило, чтобы понять, что ситуация там напряженная и не ясно, кто побеждает. Но Чиируне было некогда смотреть на партию.

Она дернула за рукав Трорвля. Парень оглянулся, чуть улыбнулся. И последовал, за подругой.

Они вышли из кубрика.

- Идем! - приказным тоном скомандовала Чиируна и быстрым шагом направилась в сторону кормы.

Трорвль вздохнул и последовал за девушкой. Впрочем, без малейшего недовольства.

Они миновали машинный зал и пробрались в грузовой отсек, заставленный ящиками и мешками с припасами. Там был разведанный и обустроенный ими закуток.

Чиируна сильно толкнула парня в грудь, усаживая на тюк с чем-то мягким. Наклонилась и жадно его поцеловала, одновременно расстегивая на нем рубашку. Руки парня тоже потянулись к блузе девушки.

Не переставая страстно целоваться, они помогли друг другу выбраться из одежек и вскоре сплелись в постанывающий и вскрикивающий от наслаждения клубок.

Потом, когда расслабленная и довольно посапывающая Чиируна задремала, положив голову на грудь парня, Трорвль нежно перебирал темно-серые растрепавшиеся волосы и думал, какие же они разные: Чиируна, Талиса, Арисия. Да, он еще очень хорошо помнил свою первую девушку, с которой расстался почти шесть сезонов назад. Помнил и любил напористую и ласковую рыжеволосую кочевницу. Так же, как любил нежную и заботливую, слегка пассивную, но очень чуткую Талису. И, конечно же, ее - страстную и необузданную в любви Чиируну. И юношу совершенно не беспокоил вопрос - как это возможно, одновременно любить троих. Он был кочевник, и это было для него естественно.

Жалко, только, что он был умным кочевником, и понимал, что арлидонка и пиккурийка не могут воспринимать это с той же легкостью. Он прекрасно видел, как ревнует и обижается Талиса, как переживает, что отбила у подруги парня, Чиируна. И не видел решения этой проблемы. А потому, пустил все на самотек. Как и подобает мужчине Зеленого Каганата, оставил решение этой проблемы женщинам.

Через час, чуть разрумянившаяся и немного растрепанная шкиперша, приняла командование судном и, как всегда с невероятной точностью провела его по извилистому горному ущелью.

А Талиса только вздохнула, глядя на подругу. Она устала ревновать и почти смирилась с тем, что Трорвль уже не ее.

Она воцарилась на окраине довольно крупного города - Иноаталла, рядом с воздушным портом, а, частично, и на его территории.

Другого слова Китано Баллини подобрать не мог. Огромное пространство было занято штабелями мешков, пирамидами бочек, стенами ящиков. Здесь никто не покупал консервы поштучно или муку по фунту. Только оптом. На второй день после начала в центре летного поля приземлился настоящий галеон. Его двухсотпятидесятиметровый баллон накрыл своей тенью более мелкие суда, а внутрь грузового отсека въезжали и выезжали одна за другой телеги.

Потом, груженые мешками с зерном, они, проседая на осях, расползались по окрестным селениям.

Китано наметанным взглядом оценил грузоподъемность этого гиганта в добрые полторы тысячи гроссов.