Сергей Королев - Земля живых [сборник]

– А если они плохо учились?

– Тогда они засадят одну машину в песок по самую кабину, – тут же отозвался Грег, – затем утопят в море вторую, пытаясь выдернуть первую. Или сожгут сцепление. После чего передерутся, выясняя, кто, во имя Аллаха, тут самый виноватый. Но ты не волнуйся, малыш. Это важный груз, сюда пришлют отличников.

– Я и не волнуюсь.

– А я и не сомневаюсь, малыш. Пошли…

У кромки прибоя Мишель и Анна старательно изображали художника и натурщицу. Точнее, это выглядело так издалека. Когда мы подошли, я понял, что не прав. Мишель и впрямь рисовал. Уверенными, четкими движениями, так что казалось, он просто стирает с листа белый налет, а из-под него проступает рисунок, с каждым взмахом все более четкий. Анна же… она просто стояла, закрыв глаза, подставив лицо солнцу и ветру. А уж эта парочка доделала остальное, распушив рыжую гриву и заставив ее сверкать медным и золотым.

Она была здесь и одновременно не здесь… этот грязный пляж, с перьями чаек, парой дохлых рыбешек и высохшими водорослями не подходил, он был неправильный. Такая девчонка должна быть сейчас где-то на Мауи, где белый песок и синий океан. Или на острове Ваадху, где по ночам волны светятся мириадами огней, словно звезды тоже захотели искупаться.

С другой стороны, а что я о них знаю? Не больше, чем они про меня.

Нам оставалось метров десять, когда Мишель оглянулся. Словно переключатель щелкнул – мечтательно-задумчивый студент пропал, а тот, кто снял очки и аккуратно сложил их в футляр… такого я легко могу представить – хоть с офицерскими погонами, хоть в черной рубашке с «чиком» на груди. Взгляд человека, который готов умереть сам и отправить умирать других.

– Бумагу дать?

– Обойдемся по старинке, – где и когда Грег раздобыл палку, я не успел заметить. – С бумагой много возни, да и жалко. Песок удобнее.

Не знаю, где и чему шотландец учился, но вот занятия по крокам местности он явно прогулял. Фигурка часового у него получилась больше обоих грузовиков, а пулемет вообще посчитали бы восьмидюймовой гаубицей.

– Один часовой у машин?

– Может, и два, – шотландец почесал бороду, – но не больше. Груз тяжелый. К тому же основные сторожа будут на флангах и скрытно. А тот, кто у машин и на виду, его задача следить, чтобы зеркала и запаски не уперли. Ты ж местных в деле видел – на миг отвернешься, гусеницы с танка разуют.

– До деревни пять миль, не меньше, – заметил я. – В смысле, до той дюжины развалюх местных козопасов. А до Фуки все пятнадцать.

– Верно, – кивнул Грег. – Поэтому и говорю: один-два, не больше.

– Но мы не можем быть уверены, где они поставят машины, – возразил Мишель.

– И снова в точку, – сделав шаг назад, шотландец изобразил еще одну помесь муравья с бананом, вооруженного длинной палкой. – Поэтому ими должна будет заняться Хан… кхе, Анна, со своим «шведом».

– Я их сделаю. – Анна сказала это спокойно, таким тоном девушки обычно говорят: «После обеда зайду в магазин за новой шляпкой».

– Солнце может уже сесть, – предупредил Грег. – Ну и дистанция…

– Я их сделаю, – повторила рыжая. – Двух, трех, пятерых. Считай, этот вопрос закрыт.

– Ну-у-ок. Тогда мы с Мишелем займемся теми, что слева, а Майк, – кончик палки уперся мне в живот, – разберется с пулеметом.

Это был последний миг, пока я еще мог послать их всех к черту в зад. Повернуться, уйти… по Роммель-штрассе сейчас много ездят и ночью, поймать попутку до Александрии или сразу до Каира особых проблем не будет. И уже завтра снова копаться в машинах у Ноймана, забыв про эту троицу с их дурацкими тайнами. Не для того я сбежал с одной войны, чтобы вляпаться в другую!

– Справа все тоже может оказаться непросто, – Мишель, присев на корточки, нарисовал сбоку от домика с гаубицей еще несколько фигурок. – Что тогда?

– Главное, это пулемет! – уверенно заявил Грег. – Тот, кто сядет за ним, будет королем на этом гребаном клочке суши. Пусть даже все остальные облажаются…

– Поэтому я и думаю… – начал Мишель.

– С пулеметом все будет тип-топ! – перебил я его. – Просто дайте мне ствол потише.

Кажется, на какой-то момент я все-таки отключился. А может, и нет. Просто в какой-то момент горячий пресс, вдавливавший меня в землю, пропал. Медленно, по миллиметру, я передвинул руку, приподнял край накидки. Свет больно резанул по глазам, но, когда проморгался, стало понятно, что я не ошибся. Солнце уже почти село.

И те двое, в доме, загомонили, переговариваясь – один недовольно-визгливо, явно чем-то возмущаясь, а второй отвечал коротко и веско. Пару раз лязгнул металл, что-то тяжелое с треском ухнуло вниз и зазвенело, рассыпаясь. Уронили ящик с патронами? Похоже на то… ну и придурки.