Александр Протасов - Доброволец. Проект Z2-17

Прожила она в том доме ещё десять лет, а потом померла от спинной грыжи. Мучилась долго болями. Ничего не помогало ей кроме горячих компрессов. Наложит на спину из трав там каких-то, полежит, отпустит её. До вечера бродит. Нет чтобы спать, отдыхать. Нет. Она сама и печи топила, и пироги месила, и огород растила. Померла рано. Ещё шестидесяти не было. Хорошая была старушка. Сама себя ушатала. Трудом заморила. – Иван Сергеевич тяжело вздохнул. – Я не говорю, что трудиться не нужно. Нет. Просто надо работать по мере сил и возможностей. Не гробить своё здоровье на то, что не по силам или уже сил и так нет. – Он пристально посмотрел на генерала. – Подумай, Серёжа, поразмысли. Не молодой уже. Пора дела передавать. А я тебя подлатаю. Ты ко мне в лабораторию загляни, подправлю я тебе здоровье, глядишь, ещё столько же проживёшь. – Старик рассмеялся своим скрипучим смехом. – А дела военные ты ему отдай. Не бойся, он в тебя, сдюжит.

– Так он уже начал, – вступился за родственника Тимофей. – Вот только в нашем деле практика – лучший учитель.

– Смышлёный у тебя племянник, Сергей Владимирович, – усмехнулся Паризин. – Далеко пойдёт.

– Смышлёный! – согласился генерал. – Вот только уж больно нетерпелив да своенравен. – Он тяжело вздохнул. – Рад видеть вас, Иван Сергеевич! – Видимо, окончательно уверовав в живого профессора, произнёс Бирюк. – Рад, искренне рад. Вы уж простите, если что не так.

– Да бог с вами, голубчик! – отмахнулся старик. – Было бы за что.

– Вы мне лучше расскажите, как вы? Как он? – Генерал мотнул головой в сторону Михаила. Тот о чём-то тихо беседовал с Василисой. Отряд всё так же располагался в помещении зала совещаний, но беседа подошла к концу, и бойцы обсуждали услышанное. Они общались друг с другом, говорили с президентом и даже с Тиберием.

– А что я. Живу. Работаю. Здесь хорошие условия. Могу производить всё, что пожелаю. Любые опыты и эксперименты. Вот только времени на всё не хватает. Всё больше чужое изучаю. Одно скажу тебе, Серёжа. Ты тёртый воин, юлить с тобой не стану, должен понять меня. Плохо у нас дело. Планета загибается. Ещё лет сто протянет, и всё. Последствия бактерии этой предсказать сложно. Биология у неё чужая, непонятная. Я уж лет пятнадцать над ней бьюсь, а всё в толк не возьму, как она так смогла выжить в наших условиях. И жара ей нипочём и холод. Ключ подобрать не могу к ней. Слишком необычная структура молекул. Вроде с виду поглядишь – бактерия и бактерия. А копнёшь поглубже, начинаешь себя пещерным человеком ощущать. Я такого не видел никогда. А ведь она всё растёт да плодится. С каждым годом всё больше и больше земель под неё подминается. Изменяет она нашу планету-матушку. И спасу нет от неё. Видишь сам, как климат поменялся. Дождей почти нет и жара какая стоит, а деревья, что бактерией изменены, не погибают. Природа под бактерией жива, а та что прежде была, вся уже пожухла почти. Вот и гадаю почему? Одно могу сказать, не будет уже ничего, как раньше. Всё теперь по-другому будет. И нам в этом новом мире как-то надо жить. Научимся – будем жить, не научимся, ну, значит, пора нам пришла уходить. Я ведь не за себя боюсь, за деток наших, за будущие поколения. Они ведь теперь, погляди, какие неразумные. Ничего им не надо кроме интернета. Головы не тем забиты, не о том мысли у них. Страшно.

– Как же так, дорогой мой человек? А что с теми разработками, которые вы с бактерией этой провели. Тогда вроде столько нового узнали. Вся сеть была забита новостями. Неужто всё впустую? – с недоумением обратился к старику Бирюк.

– Не всё впустую, конечно, – отмахнулся Паризин. – Это же тогда своего рода пропаганда была. Чтобы людей подбодрить да у руководства в глазах дурно не выглядеть.

– Так что же, всё ложь? – слова Тимофея прозвучали будто всеобщий стон отчаяния.

– Не ложь! – воскликнул Паризин. – Мы тогда много чего узнали. И профессор Мархатов тогда добился великих успехов. Его разработки стали основой для получения компонентов многих видов вооружения. Жалко его, конечно. Опальный нынче Мархатов, даже не знаю жив ли ещё, пропал уже лет десять назад, а то и более. Без него сложно будет победить эту заразу.

– Нет, Иван Сергеевич, рано нам ещё помирать. Мы ещё врагу отпор дать должны. Отомстить за всё, что он с нами сделал. Я лично не готов пока позиции сдавать. Слишком много негатива у меня от этой истории. Да и гости сами к нам летят невежливо как-то, без гостеприимных обычаев, не по-нашему это, не по-русски. Сам знаешь, кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет.