Степан Кирнос - «Империал-Рояль»

Но сам Валерон, в бытность свою ещё Консулом, спускался в адские пещеры, о которых, в книге «Крипты нового времени, том III», писал Сарагон. Там он встретил не сеть обрывистых, мрачных и колющихся сталактитами и сталагмитами пещер, а прекрасно отделанные, отёсанные и порой даже обложенные камнем коридорчики и проходы, пускай они только одним своим видом наводили уныние, страх и ужас.

Но это не обычные коридоры и проходы, пустые и удручающие своим видом. Вся суть подземных проходов усеяна комнатами и целыми залами, в которых с лёгкостью может поместиться скандинавское пиршество.

Там же Данте встретил и место того самого завала. Сарагон его переделал. Теперь это не просто завал, образованный взрывами. На его место стоит огромная и массивная дверь, отлитая из толстого чугуна, впаянная в металлическую стену. Диаметр двери измерялся метром, а стену не пробьёт и залп из гаубицы в упор. Проще было разрушить всё вокруг, нежели эту преграду.

Но всё же, приложив ухо магистр почувствовал, как что-то скребётся изнутри, словно прорывается, но ему это не удаётся. Как будто острые клинки точат металлическую дверь…

Множество лет прошло с тех пор, как нечисть практически выдавили из этих скверных мест, но до сих пор только самые смелые и отважные посмеют спуститься на самые нижние уровни, проникнув туда, куда даже свет солнца не проходит и дуновение ветра не пролезает…

Однако находились люди, которые отвергнув всякий страх, спускались в каменные коридоры «Мутного Ока». Один из таких людей сейчас шагал по ним, невзирая на то, что для этого нужен особый уровень доступа, который выдаётся не всем офицерам и далеко не каждому «полугражданскому» лицу.

Каждый шаг странного человека, чьи силуэты лишь тенью отбрасывались на стены и пол. Слабые, практически погасшие лампы не имели такой мощности, чтобы засветить всё, и проникший этим пользовался, постоянно уходя от того, чтобы чьё-нибудь бдительное око усмотрело движение в тени.

Мягкий шаг практически беззвучен. Подошва ступала настолько мягко и ласково, что от соприкосновения с каменным покрытием не исходило даже малейшего шороха, не говоря уже о шуме.

Кожаная обувь с мягкой подошвой слегка покрывала обтягивающие штаны. Плотная ткань, которой предали форму штанов, настолько прилегает к кожному покрову, что даже взаимодействие ткани и живой плоти не производит шарканья или реального шуршания.

Штаны, уходящие под кожаные полусапоги, сверху, со стороны торса прикрывались так же плотно прилегающим куском ткани, который обрёл форму кофты или свитера. Но вся суть заключалась в том, что даже ткань, обволакивающая торс не способна издать малейший шумок, который бы привлёк бдительную стражу.

А охранять есть что. Несмотря на то, что людей катастрофически не хватало, Данте смог выделить пять отделений по десять человек на защиту каменных и пустынных коридоров, вечно пребывающих во мраке. Но зачем?

Человек, отчётливо своими формами и высотой напоминавший мужчину, продолжал аккуратно красться через пропускные узлы, уходя всё дальше вглубь, спускаясь в самые недра.

От прикосновения об камень в разуме мужчины возникали образа того, как раньше здесь всё было. До того, как сюда пришёл «Чёрный Оракул» и всё кардинально поменялось.

В разуме парня стали проецироваться картинки прошлого. Воображение заиграло на полную катушку, и мысль стала являть картинки того, как меж каменных коридоров, от которых отлетела вся плитка, и сеть проходов обрела форму пещеры, ходят страшные и непонятные твари. У них блестящий металл переплетается с плотью, и они скрюченные и уродливые ходят средь нормальных людей, словно мёртвые злобные духи восстали из могил и расхаживают средь живых, подчиняясь только импульсным командам своих бессменных хозяев.

Но тут же мужчина стал корить себя за то, что посмел окунуться в омут размышлений и фантазии и уйти от концентрации.

Глаза, которых не было видно в темноте, стали бешено, но осознанно мотаться по пространству в попытках различить детали окружения. Вперёд вела только одна дорога и мужчина, сделав шаг, продолжил идти средь мрачных и полуживых коридоров, чья история навечно покоится в книгах Сарагона.

Человек дошёл до угла и моментально прильнул к нему своей спиной, не решив продвигаться далее.

Голова аккуратно стала проникать за угол, движимая любопытством и очи, мрачнее ночи, смогли увидеть, каков путь дальше.

За углом несколько светильников на потолке работали в четверть мощности, исторгая слабый тусклый свет. Но и этого хватало, чтобы всё пространство отлично проглядывалось.