Алессандро Барикко - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Да, непростой, — согласился мистер Троули.

Он помолчал, потом добавил:

— Она бывает то до крайности неприятной, то чрезвычайно привлекательной.

Ребекка подумала, что ей бы понравилось быть девчонкой, о которой можно такое сказать.

— Я дам вам знать, мистер Троули. Уверена, все уладится.

Мистер Троули сказал, что не сомневается в этом.

На следующий день в «Гардиан» появился обширный репортаж об этом деле с портретами. Был он более конкретным, чем статья в таблоиде, вплоть до того, что называлось имя Джаспера Гвина. Ему была посвящена и вторая статейка, где сообщались сведения о его карьере.

Ребекка бросилась искать Джаспера Гвина. Не обнаружив его дома, обошла все прачечные квартала, но и это ни к чему не привело. Он исчез.

За пять дней не произошло ничего. Потом Ребекка получила от Джаспера Гвина толстый конверт, содержащий портрет девчонки, изготовленный с обычным скрупулезным тщанием, и записку в несколько строк. В записке говорилось, что в течение какого-то времени для него будет невозможно появляться на людях. Он рассчитывает, что Ребекка между тем проследит за делами. Необходимо отложить работу над следующим портретом: он не уверен, что сможет приступить раньше чем через пару месяцев. Благодарил и горячо обнимал на прощание. Ни словом не упомянул о статье в «Гардиан».

Весь день Ребекка вежливо отбивалась от множества телефонных звонков, поступавших отовсюду: все хотели узнать побольше об этой истории с Джаспером Гвином. Ребекке не нравилось, что ее бросили одну в такой щекотливой ситуации, но она достаточно знала Джаспера Гвина: такова его обычная манера, безошибочно узнаваемая; бесполезно даже и пытаться что-либо изменить. Она сделала все, что должна была сделать, так хорошо, как только могла, и до наступления вечера позвонила мистеру Троули, сообщить, что портрет готов. Потом отключила телефон, взяла портрет девчонки и раскрыла его. Никогда раньше она не делала этого. Установилось правило — вручать портреты клиентам, даже не взглянув на них. Со временем, в нужный момент, можно будет их и прочесть, думала всегда Ребекка. Но в этот вечер все было по-другому. Носилось в воздухе нечто похожее на разрушение волшебства, и ей показалось разумным, если не должным, отказаться от привычных жестов. Она раскрыла портрет девчонки и начала читать.

Там было четыре страницы. Ребекка застряла на первой, сложила листки и закрыла папку.

Девчонка явилась наутро, одна. Села напротив Ребекки. Ее длинные светлые волосы, прямые и тонкие, свисали по обе стороны лица. Только время от времени, когда она встряхивала головой, полностью открывались черты, угловатые, но подчиненные очарованию темных глаз. Худенькая, она управлялась с собственным телом, ничем не выдавая нервозности: казалось, избрала некую изысканную неподвижность правилом своего бытия. На ней был открытый пиджак и лиловая маечка, под которой различалась маленькая, хорошей формы грудь. Ребекка заметила, что ее бледные руки покрыты мелкими ранками.

— Вот ваш портрет, — сказала она, протягивая папку.

Девчонка положила папку на стол.

— Ты Ребекка? — спросила она.

— Да.

— Джаспер Гвин часто говорит о тебе.

— Мне в это трудно поверить. Джаспер Гвин не такой человек, чтобы помногу говорить о чем бы то ни было.

— Да, но о тебе он говорит.

Ребекка сделала неопределенный жест и улыбнулась.

— Хорошо, — сказала она.

Потом положила перед девчонкой бланк на подпись. По поводу оплаты счета она уже договорилась с отцом.

Девчонка поставила подпись, не читая. Вернула ручку. Указала на портрет и спросила:

— Ты читала его?

— Нет, — солгала Ребекка. — Я этого никогда не делаю.

— Ну и дура.

— Что?

— Я бы читала.

— Знаешь, я достаточно взрослая, чтобы решать самой, как мне лучше поступать.

— Да, ты взрослая. Ты старая.

— Возможно. А теперь у меня много работы, если вы не возражаете.

— Джаспер Гвин говорит, что ты — несчастная женщина.

Тут Ребекка в первый раз взглянула на нее без опаски. И увидела, какой она может быть ненавистно очаровательной.

— Даже мистер Гвин иногда ошибается, — сказала она.

Девчонка помотала головой, на мгновение высвободив лицо.

— Ты в него влюблена? — спросила.

Ребекка посмотрела на нее и ничего не ответила.

— Нет, я не то хотела спросить, — поправилась девчонка. — Ты с ним занималась любовью?

Ребекка подумывала о том, чтобы встать и проводить девчонку к двери. Очевидно, только так и следовало поступить. Но она чувствовала, что если и существовал способ разобраться в странностях происходящего, тут, перед ней, был единственный, хотя и ненавистный, путь, чтобы к нему подойти.