Александр Харламов - Отступники

— Он мне показал Крах… — пересохшими губами прошептала она, оглядывая замерших возле стола Касселей и Ариану с Тори.

— И что? — спросил Эдмунд.

— Это ужасно…

— Это правда оружие? — скептически посмотрела на Сердце Вествальда, ставшее снова черной каменной глыбой, Ксатерия.

— Очень-очень страшное, — тихо промолвила Мия, — он не отсюда, с другой галактики. И…

— Что? — стараясь не нервничать, спросил Род.

— Он действительно живой. Это организм, способный сжечь планету в считанные минуты.

Все пораженно замерли. Они никак этого не ожидали. Молчание затягивалось. Все старались отвезти глаза от Престольного камня, будто он мог прочитать их мысли через взгляды.

— Ты сможешь им управлять? — выдохнула Ариана, сгорая жаждой мести.

— Его можно попросить о помощи, взамен предложив свободу. Он уничтожить Этериус, если понадобится.

— Свободу? — удивленно подняла брови Ксатерия.

— Камень хочет домой. Его надо выпустить в открытый космос…

— А за это Этериус с его имперскими замашками канет в лету? — уточнил гном.

— Да, — Мия кивнула.

— Тогда я за! — обрадовался Тори. — Наконец, мы станем жить спокойно, без войн.

— И я! Пусть ответят за Элендила…Отец заслуживает отмщения.

Кассели расстерянно переводила взгляд с гнома на эльфийку, а потом на Мию. Они не могли с ними согласится. Но и понимали, что другого выхода и спасения у них может и не быть.

— Решать тебе, доченька! — прошептала Ксатерия, обняв Мию.

Как же легко сказать, решать тебе! Только плата за неправильно принятое решение может быть слишком большой, ценой в целую планету и всех живущих на ней существ.

— Я должна подумать… — проговорила Мия, отходя от стола.

— Мия! — воскликнул Родрик, рванувшись к любимой.

— Погоди, Род, — остановил его отец, положив тяжелую ладонь на плечо парня. — ей надо побыть одной…Нелегко решать судьбы человечества совсем еще девчонке.

Родрик кивнул и уселся обратно за стол. Ксатерия предложила всем чаю. Ариана бросилась помогать, а Эдмунд подсел к гному, чтобы поболтать с Тори об их народе, обычаях и нравах. Мии сегодня не было места на этом празднике жизни. Она должна была принять решение. О, сколько бы она отдала, чтобы вернуть назад тот момент, когда согласилась на глупую и безнадежную экспедицию профессора Лорингтона в форт Нокс. Девушка вернулась к своему месту на берегу реки и беззвучно заплакала. Можно ли уничтожить один народ, ради спасения другого? А как же Асалия? Ее маленькая сестричка… Как часто они играли с ней по вечерам в кабинете отца, наблюдая как он работает! Что будет с ней? Она тоже должна сгореть в пламени Престольного камня, чтобы отступники жили? Если она попросит, то все вокруг сгорит. Не будет ни этой речки, ни стрекоз, ни лягушек, ни вот этой яркой птички на ветке…Так стоит ли?

— Решать конечно тебе… — позади нее раздался чей-то мужской голос. Странно, как она не услышала приближающихся шагов. Вскочила. Обернулась. Перед ней стояла дымчатая, смутно заметная фигура отца. Призрак…

— Ты призвана, чтобы принести мир в нашу галактику! — Мия резко развернулась на пятках. Чуть в стороне, пыталась облизать свой хвост, тень Черного Кота Антония.

— Как это сделать — дело твое, доченька! Только тебе решать, какой путь выбрать…

— Много лет назад мы с твоим отцом наломали дров, — усмехнулся Антоний.

— Тебе за наши грехи расплачиваться, — добавил Верховный. Он стоял почти как живой, только прозрачный. Именно таким, суровым, мудрым помнила Мия отца. Таким он остался в ее сердце, а не издерганным жаждой власти психопатом. — Тысячи лет назад я совершил большую ошибку, предав свой народ, оставив его на погибель, разделив общество на богатых и бедных, на людей и на отступников. Я принес в жертву часть планеты, чтобы жила другая.

— Не сказал бы, что это была хорошая идея, — съехидничал Антоний.

— И видишь, как вышло…Мира это нам явно не принесло.

— Хоть после смерти ты это понимаешь, — вздохнул Антоний.

— Послушайте, — остановила их пикировку Мия, — так что мне делать? Стоит ли использовать Престольный камень?

— Бойся делить людей! Вот что я тебе скажу, доченька.

— Будь сильной, в твоих руках судьба нашего мира, — проговорил Антоний. — Помни, все люди равны.

— Не повторяй моих ошибок. Я люблю тебя, доченька, — призраки начали таять, расплываясь на глазах. Мия рванулась к отцу но сумела поймать лишь воздух. Ошарашенно замерла, поняв, что в лесу давно уже наступила ночь. Над головой ярко светят звезды. Начали свой очередной ночной концерт лягушки.