Роберт Асприн - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. II том

Шедоуспан также знал, что граф обладал способностью не отвечать на вопросы, как завуалированные, так и заданные в лоб.

В конце беседы Ганс показал им мешочек. Выражение лица Катамарки тут же изменилось.

— Так вы сделали это? Это и есть… тот товар? Ганс встряхнул мешочек.

— Это и есть тот товар, граф. Но я его оставлю при себе, пока мы не выберемся отсюда.

Йоль сделал оскорбленное и злое лицо. Катамарка, однако, улыбнулся.

— Я… понимаю, — сказал он.

Едва повернувшись к ним спиной, Ганс надел на палец кольцо иллюзий, которое принесло ему столько бед в этом лабиринте. На этот раз такого не должно было произойти. Глаз многое рассказал ему об этом кольце и о том, как оно действует. В прошлом колдовство действовало как против него, так и в его пользу, если только странный дар ясновидения, унаследованный Мигнариал от предков-с'данзо, можно было отнести к той же области магии. Теперь, впервые в жизни, Шедоуспан готовился использовать колдовство. Поэтому он повернулся к своим спутникам спиной и шел, не оборачиваясь, отыскивая пометки в лабиринте; он хотел дать тем двоим, идущим сзади, возможность проявить свои предательские натуры.

Разве мог такой разум, как его, поверить во что-то, кроме их намерения убить его и завладеть кольцами?

Блуждающий Глаз не появлялся. Такова была их договоренность. Граф и его человек не должны были видеть Глаз; так ему было легче наблюдать за ними, пока Ганс шел к ним спиной. Нотабль прижимался к Гансу; здесь нечего было вынюхивать и некуда отлучаться.

— Осторожно, ловушка, — предупредил Шедоуспан чуть погодя. — Осторожно. Держитесь ближе к центру. Стрелы! Пригнитесь вот так. Ага. Вот оно, впереди. Все, что нам нужно, это топнуть по полу, — солгал он, — и мы выйдем на дорогу у подножия холма под домом Корстика.

— Они надвигаются на тебя с обнаженными клинками, — произнес тихий голос у него над головой.

Мрачно усмехнувшись, Шедоуспан сотворил мысленный образ Джемизы в том виде, какой он видел ее в последний раз, окровавленную, с отрезанными пальцами, ушами и сосками, искромсанными ноздрями и языком, с чудовищными увечьями внизу живота… но сотворил ее живой, разъяренной, с острыми когтями.

Двое позади завизжали, и Ганс обернулся, доставая меч. Он смотрел, как двое мужчин пятятся от пустоты, вытаращив глаза и бешено размахивая мечами и кинжалами. Нотабль взвыл, ощетинился и умчался со всех лап.

Шедоуспан не улыбнулся. Один из белых камешков в мешочке, который он сжимал в правой руке, по-видимому, начал действовать, потому что иллюзия, сотворенная с помощью кольца, не действовала на него. Он видел только Йоля и Катамарку — зато на них она точно действовала.

Нахмурившись, он взглянул на пол, отошел в сторону и снял с себя пояс, не выпуская мешочек.

Он видел, как Йоль с криком упал, но тут же перекатился через себя и вскочил, по-прежнему сжимая в руках меч и кинжал с такой силой, что костяшки пальцев побелели… и тут Йоль встретился взглядом со своим затянутым в черное партнером. Не глядя на «демона», который теперь, по всей видимости, решил заняться исключительно Катамаркой, Йоль кинулся на Ганса. Меч был занесен для смертельного удара; кинжал он держал ближе к себе. Шедоуспан вспомнил, что Йоля не нужно учить обращаться с оружием.

И тут, медленно и почти бесстрастно, он совершил странное действие: бросил на пол свой пояс с прикрепленным к нему ибарским ножом и пустыми ножнами от меча.

Но бросил не произвольно, а на определенный участок пола. Йоль стоял как раз в центре прохода, когда бревенчатая катапульта в виде опрокинутой буквы «Т» сорвалась с потолка. Центральный столб раздробил ему череп, а перекладина перебила ноги. Ловушка Корстика подбросила Йоля чуть не до потолка, после чего он с глухим чавкающим звуком рухнул на пол.

Оба раза, когда катапульта пролетала мимо него, Шедоуспан легко перепрыгивал перекладину.

Что касается Нотабля, то он был уже в добрых тридцати футах от этого места, при этом ни разу не оглянулся.

Судорожно вздохнув при виде обломков белых костей, безобразно торчащих из кровавого месива, которое было когда-то Йолем, Шедоуспан переключил внимание на Катамарку.

Тот лежал, скорчившись, на полу, отбросив оружие и сжимая правой рукой левое плечо. Шедоуспан не заметил крови, но широко открытые глаза Катамарки ничего не видели.

— Похоже, у него сердце не выдержало, — сказал Глаз, медленно проплывая над трупом.

Все еще возбужденный и готовый к битве, Шедоуспан испытал разочарование, смешанное с изумлением.