Дмитрий Заваров - Системная ошибка

Поэтому и Врач, и Мини хором советовали на встречу не ходить. Будто мне самому этого очень хочется! Однако Медбрат сказал, что сегодня последний день. Где я потом буду ее искать? Впрочем, «Медбрат сказал» – это тоже не аргумент…

Странный он человек. Мы, как приехали к Врачу, сразу уселись на кухне. Достали водку – для них это традиция, а мне надо было запить впечатления от встречи с другом. И тут появляется в дверях тело: драные джинсы, растянутая грязно-белая майка, длинные сальные волосы какого-то неопределенно-пегого цвета, борода в стиле первых христианских пророков… И совершенно бесцветные глаза. Лицо вытянутое, худое настолько, что проступают контуры черепа. А главное – возраст не определишь никак: то ли пацан совсем, то ли старик. Бледный до синевы, еле ходит, хромает на одну ногу так, что чуть ли не набок заваливается. Отлежал, видимо. Уселся за стол, схватил первый попавшийся стакан, выпил и горбушкой хлеба зажевал…

– Привет, Медбрат! – крикнул Мини как глухому.

Он вместо ответа протянул ему опустевший стакан.

Мини налил. Медбрат снова выпил.

– Я люблю спать, – сообщил он, повернувшись ко мне. – Если умеешь видеть сны, спать лучше, чем не спать.

Голос был хриплый, но глубокий, почти бас. И откуда в этом костлявом теле такие вокальные ресурсы? Капли водки неопрятно стекали с нижней губы и терялись в бороде. Пахло от него грязным телом и застарелым перегаром. Бесцветные глаза смотрели в упор, и мне это было неприятно. А рука Медбрата тем временем слепо шарила по столу. Врач вынул сигарету и всунул в шишковатые пальцы с грязными ногтями.

– Это наш друг Петр, – представил меня Врач.

– Мы знакомы, – сообщил Медбрат буднично.

Придурок какой-то – вот что я подумал. А потом понял, что он не врет. Не знаю, откуда пришла эта уверенность. Медбрат пялился на меня, а остальные молчали…

– Лечить его надо, – сказал я, потому что надо было что-то сказать.

– От чего его лечить? – с профессиональным интересом спросил Врач.

И я понял, что разговор на эту тему будет бесперспективен.

– Меня лечить бесполезно, – сказал Медбрат, так и не отводя взгляд. – Меня лечить – только время тратить. Я им не интересен. Я водку пью и спать ложусь. Им ты интересен.

Он наконец отвернулся, склонившись с сигаретой во рту над предложенной Мини зажигалкой. Двигал головой он как-то неестественно, будто робот, и сальные патлы от резких движений качались по бокам лица. Медбрат затянулся, выпустил дым носом, а я отметил, что нос у него крючковатый, заметно смещенный влево, и из ноздрей торчат пучки черных волос, как будто пауки выглядывают. Очень захотелось, чтобы он побыстрее напился и ушел обратно в сон.

Но все же именно этот чудной персонаж был виноват в том, что я сейчас сидел в сквере у Бронной и наблюдал, как слетевший к фонтану голубь бестолково крутится у края чаши, пытаясь отпить воды из тугой струи. Солнце пробивалось сквозь листву, отчего асфальт передо мной казался раскрашенным в стиле армейского камуфляжа. И было уже почти четыре часа…

Может быть, правильнее дождаться, пока она выйдет? А если в кафе все-таки есть другой выход? Я достал еще одну сигарету: сейчас докурю и пойду. Потому что иначе хрен ли я сюда вообще приперся?

Сегодня утром я заметил, что целый ряд медбратовских фраз прочно врезался в память. А еще он знал про мою ситуацию и знал подозрительно много. Как объяснил Врач, Медбрат черпал информацию при помощи своего пришедшего в негодность нейрофона, причем не только из сети, но и из… ноосферы, то есть из информационного поля, созданного людьми вокруг Земли. Вот этого я не понял, но суть ухватил: Медбрат был ценнейшим прибором, при помощи которого можно делать серьезные дела назло Компании. А ведь именно этим, как я понимаю, и занимаются те товарищи, что однажды ночью прилетели к нам в гости на дельтапланах… Отчего бы мне не поговорить с ними еще и об этом?

По Тверскому бульвару понесся поток машин, словно выключатель повернули. А вдруг действительно я уже под их контролем? Как в фильме «Матрица»… Где-то там, в районе МХАТа, должен был припарковаться Врач. Но сколько ни вглядывался, так и не смог найти на парковке его БМВ. Может быть, и уехал. В конце концов, я ему не сват и не брат, чтобы так обо мне заботиться.

Окна на верхних этажах здания «Известий» горели отраженным светом. Голубь наконец нашел небольшую лужицу воды, приник клювом, я отчетливо видел, как дергается зоб на сизой шее. Со стороны Пушкинской площади в сквер неспешно вошли двое полицейских. Пора.