Дмитрий Евдокимов - Князь Холод

Ну, а я с большим интересом понаблюдаю за этим процессом, раз уж оказался в данное время в данном месте. И желательно бы немного со стороны. Только вот боюсь, что со стороны не получится, затянет меня в самое сердце интриги.

Сделав несколько шагов назад, я полностью втиснул свое отражение в зеркало. Повернулся левым боком, правым, затем спиной – м-да, хорош! Впервые появилась возможность нормально рассмотреть «нового себя». Тело мне досталось молодое, чуть пониже прежнего и более субтильное. Михаил человеком был болезненным и не утруждающим себя никакими физическими нагрузками. Черты лица самые обычные: нос прямой, глаза серые, подбородок с ямочкой, которая, по утверждениям физиономистов, указывает на упрямство персонажа. Волосы светло-каштановые. Ничего, жить можно.

Еще бы к дурацкой одежде привыкнуть! Белая сорочка, короткие штаны, бордовый камзол с причудливой вышивкой, белые чулки и туфли с пряжками! Бр-р! Как к такому привыкнуть? Слава богу, что ношение парика не было обязательным – я ухватился за эту необязательность словно утопающий за соломинку.

– Великолепное зеркало! – на всякий случай я прикоснулся к поверхности кончиками пальцев, попытавшись «сдвинуть» изображение, словно на экране сенсорного гаджета – у Фоминичны-то двигалось! Но нет, похоже, что чудеса закончились, зеркало оказалось просто зеркалом.

– Да, ваше сиятельство, – с готовностью подтвердил купец, – из Фрадштадта привезено вам в подарок!

Разговор не клеился. Явно чувствуя себя не в своей тарелке, Калашников был слишком напряжен, и каждое слово давалось ему с превеликим трудом. А уж от фразы о подарочном зеркале беднягу и вовсе бросило в пот – судя по полученным мною сведениям, за такой подарок можно было спокойно купить небольшое поместье. И к этому нужно приплюсовать те суммы, что князь без зазрения совести брал в долг у незадачливого кандидата на звание своего тестя.

– А что, Юрий Иванович, можно ли у нас такие зеркала делать? – я тоже толком не знал, как себя вести с представителем купечества, поэтому попытался перевести разговор на тему, в которой собеседник мог чувствовать себя свободнее.

– Да бог с вами, Михаил Васильевич, – глаза Калашникова округлились от удивления, – куда нашим-то криворуким? Тут и рецептура секретная, и мастерство запредельное, а у нас хоть бы научились прилично простое стекло делать.

– Так что в Таридии вовсе зеркальщиков нет? – кажется, я промахнулся, задав вопрос, ответ на который был известен любому младенцу. По крайней мере, Сушков беспокойно заерзал на стуле в своем углу, а во взгляде купца я прочел мрачную решимость идти до конца – он только что окончательно уверился в моем слабоумии.

– Зеркала, князь, нигде кроме Фрадштадта не делают.

– Жаль, можно было бы неплохо заработать, – ответил я, отмечая в уме, что чуть позже нужно будет поинтересоваться этим вопросом.

Историей я всегда интересовался, правда, в основном мой интерес концентрировался на сражениях и войнах, а не на развитии производства, но то, что долгое время зеркала были большой ценностью, я знал. И помнил, что крупнейшим центром производства зеркал являлась Венеция. Время могу сопоставить только примерно, но определенные параллели с моим миром уже прослеживаются – что-то в районе петровской эпохи плюс-минус полста лет. Пока не знаю, что это мне дает, но знания лишними не бывают.

Вообще нужно признать, что все проведенные здесь полгода меня сильно мучил вопрос моей состоятельности. В свое время я прочел множество книг в жанре альтернативной истории и попаданчества. И везде едва попавшие в другой мир или в другое время герои, используя знания и навыки людей двадцать первого века, засучив рукава, немедленно принимаются за работу. И все-то у них получается, во всем им сопутствует успех: кто-то «изобретает» бездымный порох, кто-то «открывает» пенициллин, кто-то бросается развивать самолетостроение, а кто-то совершенствует боевые корабли, кто-то бросается захватывать бесхозные пока участки земли с огромными запасами золота или нефти, а кто-то строит оружейные заводы и поднимает сельское хозяйство. Смотри-ка, какой талантливый народ нас окружает в повседневной жизни! Кого ни забрось в непривычные условия чужой реальности, все проявляют себя с наилучшей стороны! А я вот, бестолочь такая, сколько ни смотрю по сторонам, ничего умного в голову не приходит! Остается лишь утешать себя тем, что сначала нужно пройти период адаптации, привыкнуть к окружающей среде, а потом уж меня обязательно «прорвет» на гениальные откровения.