Мария Самусенко - Симбиот [СИ]

— Конечно, — улыбнулась я, чувствуя как меня переполняют сомнения. Но я твердо знала, что если бы пошла одна, то помялась бы с ноги на ногу под дверью и спустилась бы вниз на лифте-листе или лифте-плоде. — У нас же важное сообщение для ней… Мави, — обратилась я к женщине, нажав кнопку симба-домофона, — можно с вами поговорить?

Дверь-мембрана открылась и мы вошли внутрь. В большой круглой зале, служившей прихожей и гостиной номера. Обставлена она была вазами-симбами с симбами-цветами, симбами-столами, симбами-креслами, парой симбов-диванов и симбом-кушеткой, на котором и возлежала хозяйка номера. Выглядела она хуже, чем днем: лицо и ноги опухли, словно наполнились водой, губы же напротив чуть ли не трескались от сухости.

— Что случилось? — поинтересовалась женщина, с любопытством посмотрев на нас.

— Ничего — я хотела убедиться, что с вами всё в порядке: вы не ответили ни на одно сообщение, которые были вам отправлены… И я решила принести вам приглашение лично, — я не смело подошла к Мави и протянула ей недавно распечатанный лист.

— Приглашение? — она удивленно посмотрела на меня. — Ах, к симбам, — тут же вспомнила она. — Я, наверное, не обратила на сигнал внимание…

— Мави, как вы себя чувствуете? — разволновалась я.

— Всё в норме, — слабо улыбнулась она. Именно слабо, а не едва заметно. — Просто я не в том возрасте, чтобы это было в первый раз.

Атрер с удивлением оглядывал комнату и бросал любопытные взгляды на хозяйку номера.

— Вы о беременности?

— О ней самой… Садитесь, — распорядилась она, переводя нетеплый взгляд с меня на Атрера и обратно. — Попейте чай.

Женщина слабо махнула рукой — и симбы в гостиничном номере спешили выполнить приказ. На столе моментально появился чайный сервиз — три чайные пары, заварной чайник и тарелки с пирожными.

— Извините, что не предлагаю ничего более существенного, хотя и уверена, что за день вы основательно проголодались… И ещё раз извините, но ни на что другое я смотреть просто не могу.

— А вы… — начал мой невольный напарник.

— Это уже давно должно было пройти… Но, увы, снова появилось… Я на тридцатой неделе… Вы очень внимательны, как и все выходцы с Эльзы, — невольно усмехнулась она. — С какой вы?

— С Серебряной. Это не очень заметно, — вздохнул юноша, приглаживая светлые, словно выбеленные, пряди.

— Я так и подумала сначала… Как вас увидела. А потом засомневалась, — она сама налила нам всем чай. — Как видно зря. Извините, что обидела, — слабо улыбнулась она, и тут же спряталась за большой чашкой с ароматным чаем.

— А ваш муж… он будет на знакомстве, — не удержалась от вопроса я.

— Он будет… — вздохнула она. — А вас волнует, что здесь делает его ученик?

— Да, — смутилась из-за её проницательности и собственного любопытства я.

— Это естественно, — слабо улыбнулась женщина. — Ваше любопытство… Мне в вашем возрасте тоже всё было интересно… И так… Один, ученик моего мужа, влюбился в свою соученицу с Корджа и спрашивал совета… — она тяжело вздохнула. — Этот дом — для нашего ребенка будет, если симбы согласятся…

— Конечно, согласятся… О вашей паре говорят во всех отделах, — безапелляционно заверил её Атрер. — Вы просто уникумы какие-то.

— Разумеется, согласятся… Шансов у вас на это больше, чем у других моих клиентов, — поддержала его я, слабо кивнув. Мы допили чай с пирожками. — Ну, мы пойдем?

— Идите, — после секундного вглядывания в наши лица, разрешила нам хозяйка номера. — Счастливого вам пути, — она слабо махнула нам рукой, словно благословляя.

Мы с Атрером вышли из её номера и в молчании спустились вниз на лифте-листе.

— Идемте, здесь недалеко стоянка ЛеЛо… пойдемте ко мне — осмотрите моих симбов, — попросила я юношу.

— Да… Но может всё-таки завтра, — смутился тот, кивнув на длинные тени.

— Тебя жена ждет? Ревнивая? — неудачно и глупо пошутила я. Я и сама от себя подобного не ожидала — и чувствовала себя из-за этого не в своей тарелке.

— Нет, я не женат… Я о тебе… о твоей репутации думаю, — буркнул он.

— А я и не думаю… ни о чем подобном… Ты ведь только по работе своей придешь, — слабо усмехнулась я. — И вообще. На каждый роток не накинешь платок.

— Ну, и ладно, — смутился он, помогая мне усесться в летающую лодочку. Та поднялась в воздух, звеня полупрозрачными крыльями, и полетел к моему дому.

Дорога была хорошо видна в вечернем полумраке, разорванном резкими тенями симбов, растущих по краям дороги. ЛеЛо высадил нас у покрытой узором цветов калитки и умчался прочь, прежде чем его успели попросить остаться.