Стивен Моффат - Доктор Кто. День Доктора [litres]

– Ты ведь не предлагаешь?.. – начал капитан Пижон.

– Что предлагаю, родной? – спросил я.

– Да мне просто интересно, не собрался ли ты предложить нам изменить нашу собственную личную историю. – Он вытаращил глаза и в целом, похоже, был изумлен. Ему шел остолбенелый вид, особенно рот хорошо получился.

Я пожал плечами.

– Историю мы и так меняем все время. Я предлагаю нечто куда похуже.

– Что именно? – требовательно спросил капитан Ворчун. Он выглядел таким серьезным, что я едва удержался, чтобы не пощекотать ему подбородок.

– Господа, – сказал я. – У меня было четыреста лет, чтобы все обдумать. К черту изменение истории – я меняю свое решение. – Я вытащил отвертку, направил на ящик и включил ее. Большая красная кнопка со щелчком исчезла, будто ящик ее проглотил.

На короткое мгновение в сарае воцарилась чудеснейшая тишина. Мы переглянулись. Все изменилось. Новая реальность рисовалась вокруг нас. Будто мы вдруг оказались за гранью карты, в незнакомых местах, и понятия не имели, что будет дальше. Думаю, поэтому мы все разом и улыбнулись.

– Надеюсь, вы понимаете, – сказал капитан Ворчун, силясь снова нахмуриться, – что миллиард миллиардов далеков все еще там, в небе, и атакует нас.

– Да, – ответил капитан Пижон, лицо которого почти полностью захватила широкая ухмылка. – Но кое-чего этот миллиард миллиардов далеков не знает!

– Чего? – спросила Клара Освальд. Бедняжка, она не поспевала за нашей мыслью. – Чего не знает миллиард миллиардов далеков?

– Что на этот раз, – сказал я, – нас трое.

– А что это меняет? – спросила Клара, которая в такие моменты всегда бывает той еще кайфоломщицей, ей не помешало бы немного оптимизма. (Я смутно чувствую, что с моей стороны так говорить несколько несправедливо, но момент был такой волнительный!)

– Ну не знаю, – сказал я. – Но, по сути, у нас есть примерно двадцать минут на то, чтобы остановить величайшую атаку далеков в истории, спасти Галлифрей и навсегда положить конец Войне Времени.

– Ага, – поддакнул капитан Пижон. – Учитывая срочность ситуации, я даже не буду предлагать ставить чайник.

– Да где ваша серьезность? – возмутился капитан Ворчун.

– Здесь, – сказал я. – Это она и есть. Мы по умолчанию исходим из того, что со всем разберемся, а потом разбираемся, как нам со всем разобраться. Ты ведь знаешь, это наш стиль.

– Но как нам со всем разобраться? – спросил он.

– Это ты нам скажи, – ответил я. – Ты же у нас военный гений. Лучший из генералов, которыми мне доводилось быть. Как нам все это вытянуть?

– Да как я… Откуда мне вообще…

Я решил, что, если не вмешаюсь, он сейчас дозаикается до смерти.

– Слушай, Дедуля, просто умолкни и подумай головой! Что мы имеем, что можем использовать? И хватит думать как старый скучный вояка – думай как Доктор!

Он уже почти набрал воздуха, чтобы поведать мне, какой я олух, но тут я заметил, как в глазах у него искоркой вспыхнула идея.

– О! – выдохнул он и так сильно треснул себя по лбу, что я заволновался, не рухнет ли он прямо на месте. – О! – повторил он. – Отлично! Прекрасно, просто прекрасно!

Что бы это ни была за идея, она кометой промчалась сквозь года и дошла до капитана Пижона.

– Я понял, понял! – воскликнул он. – Гениально! Правда, гениально!

Идея понеслась дальше, миновала сотни лет и бомбой взорвалась у меня в голове. Внезапно я принялся прыгать, вопить и колотить стены (по большей части случайно).

– Шикарно! Просто шикарно!

– Да что, что шикарно? – взмолилась Клара.

– Она не просто показала мне какое-нибудь там случайное будущее, – выпалил капитан Ворчун. – Она показала мне именно то будущее, которое мне нужно было увидеть! Она дала мне ответ! Ответ, как все исправить! Вот зачем все это было нужно! Она мне помогала!

– Пожалуйста, просто скажите мне, – сказала Клара. – Скажите мне, о чем вы!

Старик подскочил к ней.

– Флотилии далеков окружили Галлифрей и стреляют без остановки. Небесные окопы еще держатся, но вот идейка: что, если вся планета вдруг возьмет и исчезнет?

– Сложновато будет такое устроить, – заметила Клара.

– Да, но если получится, только представь, что будет! – сказал Пижон. – Если планета внезапно пропадет, окажется, что далеки стреляют друг в друга. Столько гипердвигателей в стольких кораблях – в одной и той же огненной буре. Взрыв сверхновой! Они погибнут в своем же перекрестном огне.

– Галлифрей исчезнет, далеки сгинут, а со стороны будет казаться, что они уничтожили друг друга, – сказал Ворчун.