Стивен Моффат: Перекроенная история

Невысокий человек на трибуне вынул из жилета часы и бросил быстрый взгляд на аудиторию. Около четырнадцати миллионов, — прикинул он. Почти наполовину заполнена. В следующие десять минут, наверное, появятся остальные виртуальные слушатели, загруженные из… чего-то там. «Вечно забываю эти технические термины, — подумал он. — В них столько согласных».

Протягивая руку, чтобы перелистнуть текст (на своём Ноутматик Как-его-там), он заметил, что она немного дрожала. Нервы, конечно. И это понятно. Он ведь сегодня не просто читал лекцию, он собирался изменить историю. И очень многое зависело от того, правильно ли он всё сделает. С любовью подготовленная лекция (восемь недель собственно написания, тридцать лет исследований, и горькая обида в течение всей жизни) беззвучно прокручивалась на экране Видтроника Какого-то-там.

Десять минут. Как раз хватит, чтобы быстро перечитать…

Доктор Кто? Хороший парень или полная сволочь?

(Пристальным взглядом окинуть аудиторию. Игнорировать хихиканье.)

При том количестве исторических свидетельств, которое обнаружено на сегодняшний день, мало кто до сих пор сомневается, что путешествующий во времени Доктор — это больше, чем просто миф или, как утверждалось, сговор обкурившихся посреди ночи историков.

Он реален, и он где-то есть. Вопрос в том, а нужен ли он нам?

Единственный выживший мортоид с Тёмной Планеты однажды заметил: «Никогда не спорьте о политике с Доктором. Он просто проберётся к вам по вентиляционной шахте, дестабилизирует вашу политическую инфраструктуру, и взорвёт вашу солнечную систему».

(Если кто-то засмеётся, с пониманием улыбнуться. Если нет — сохранять серьёзный вид.)

Далекам со Скаро он, конечно, известен как Ка Фарак Гатри. Это принято переводить как «Несущий Тьму», хотя профессор Литтл убедительно показал, что этот перевод, как правило, работа самого Доктора. Более точно, и с сохранением свойственной далекам иронии, Ка Фарак Гатри означает «Хороший парень — для тех, кто двуногий». И это, пожалуй, характеризует Доктора лучше, чем что-либо другое. Он никогда не понимает, когда далеки шутят.

Так нужен ли он нам? Нужен ли нам этот единоличный крестовый поход по нашей истории, покровительствующий нашим предкам и похищающий молодых женщин? Да, да — похищающий! И просто избавляющийся от них, где и когда ему заблагорассудится, когда они стареют или надоедают. Представьте на минутку состояние горюющего родителя, чья дочь не умерла, и не пропала в привычном смысле, а стала Королевой-Воительницей на Торос Бета. Представляете, каково ему оправдываться, в то время как полиция перекапывает его сад?

Кстати, по поводу женщин, которые с виду добровольно становились спутницами Доктора. Спонсоры этой лекции выпустили специальное полноцветное издание, посвященное этим многочисленным несчастным, которое доступно в фойе всем, желающим продолжить исследование самостоятельно.

Меня попросили сказать вам, что оно включает никогда ранее не экспонировавшиеся голограммы Джо Грант, Тиган Джованка, и…

— Простите, у вас в отделе археологии есть мини бар?

На мгновение Библиотекарь даже не желала поднять взгляд. Ей хотелось продолжать смотреть на экран, сосредоточиться, и надеяться, что дура, задавшая этот дурацкий вопрос в конце очень долгого дурацкого дня, поймёт намёк и испепелится. Она выждала целую секунду — ни вспышек пламени, ни осыпающегося пепла. Проблема с современными людьми, — с горечью подумала Библиотекарь, — в том, что они абсолютно не воспитаны.

Она выждала ещё две секунды (точно рассчитав — чуть дольше, и тебя сочтут глухой, чуть быстрее — подумают, что тебе интересно) и подняла глаза. Хорошее личико, плохие серьги; неужели эта одежда выбрана осознанно?

Плохие Серьги улыбнулась (ошибка новичков) и повторила свой вопрос (она что, впервые в жизни библиотекаря видит?)

— Разумеется, там есть минибар. Это же библиотека, в конце концов!

Плохие Серьги с триумфом шлёпнула рукой по стойке и повернулась к невысокому человеку в ужасном свитере:

— Вот видишь. Теоретически, я добилась своего!

Ужасный Свитер хмурился. Задумавшись, он постучал по подбородку ручкой страшного зонта (боже мой, зонт был в тон свитеру) и сказал: