Валерий Сабитов - Программа «Альтер-Эго» [SelfPub]

«Извини, но я попыталась заглянуть в её мысли, — передала Гинва Гарибу, — Не вышло».

«Они и внушению извне не подвержены, — ответил Гариб, — У ИскИна ничего нет против них. Ведь по собственному желанию ушли в изоляцию от Фонзы».

«Их защита — Вера, о которой мы говорили, да? Их религия ведь не виртуальна, а по–настоящему реальна».

«А у них есть свой искусственный интеллект, — вступил в закрытый разговор Дарко, — Но ограниченный в возможностях. И оружие, нужное для отпора, кроме ядерного устрашения, имеется. Элита Фонзы не осведомлена. Строят дома из камня, кирпича и дерева. Руками, без принтеров. Пластик отвергли. Металл используют минимально».

— Мы желаем поговорить с людьми, имеющими особый авторитет, — обратилась Гинва к светящейся гостеприимством хозяйке блинов, — С властителями.

— С властителями? Царями, что ли? — рассмеялась та, — Их у нас нет. В сторонке, — она указала рукой направление, — удобный спуск в долину. Храм увидите сразу, не ошибётесь. Там и встретите особый авторитет.

Она ещё раз рассмеялась, озорно сверкнув синими глазами. Очарование этих людей захватывало сразу. Другие стоят рядом, не вмешиваясь в разговор. Но видят и слышат!

— У них душа светит через глаза, — с волнением сказала Гинва, — И какое-то знание проглядывает, мне недоступное.

Долина встретила летним теплом и встречным вниманием.

— Вы ищете печку, от которой начинают плясать? — с иронией, но по-доброму и ласково спросил человек с окладистой бородой и редкой здесь однотонной серой одежде.

За его спиной — Храм с куполом, подобным вязаным шапочкам на многих головах, разрисованным пёстро и весело. Он по-отцовски покровительственно улыбнулся и сказал, глядя на Гариба, выделяя невысказанные слова Дарко как цитату:

— «Ну, дед сейчас начнёт лепить свою правду-матку!»

«Ого! — передал Гариб Гинве и Дарко, — Мы для него — ясно читаемая книга. Естественный интеллект не ниже искусственного? Выходит, линия развития Фонзы — ошибочная? Пусть к ИскИну — заблуждение?»

«Открытие! Но ты о нём знал и раньше», — коротко отреагировал Дарко.

Чираг — таково имя священника, — пригласил гостей Анклава к себе в жилище, недалеко от Храма, рядом с рощицей апельсиновых деревьев.

— Смотрите! Гариб! А как его дом похож на наш! — воскликнула Гинва.

Гариб ощутил, как от одного краткого слова «наш» тепло разлилось по телу. Когда такое бывало? Никогда. Подруга Чирага, — Рия, — обладала грудным песенным тембром. Светло-розовое платье колыхалось под неспешным ветерком, вырисовывая формы тела, не уступающие формам Гинвы.

— Проходите, гости дорогие! — пропела она, — Я постаралась, не скрою, и приготовила для вас угощение знатное…

— С утра раннего суетится, в ожидании да волнении, — сказал Чираг, голосом намного мягче, чем при встрече. Смотрел он на Рию глазами юного влюблённого.

«Они сами готовят еду, — объяснил Дарко, — Заметили — на меня и внимания не обращают, взглядами обходят стороной. Так ведь и у озера было».

«С первого взгляда отличают робота от человека? — сказал ему Гариб, — Они, получается, готовились к встрече с утра раннего. А мы в тот момент и сами не знали, когда явимся. Да и решение на визит ещё не созрело».

Гинва прикипела вниманием к Рие. Оценивает и впитывает. А ведь — примитивизм. Печь на дровах, работа руками по подготовке и приготовлению продуктов… Но женщина из мира изобилия явно завидует женщине из мира архаики. Сколько тысяч или миллионов раз такой способ бытия осмеян в творениях искусственного разума! В исторических зрелищах, в приключениях предков и диких инопланетян. Скрыто навязанная философия праздного тела…

А на большом столе в центре гостиной, накрытом ослепительно белой скатертью никакого подобия роскоши элитариев Фонзы: в центре большой графин с лимонного цвета жидкостью, напротив каждого деревянного стула бокал и ножи-вилки.

— Я приготовила любимое наше семейное праздничное блюдо, — сказала хозяйка, улыбнувшись так мило, что её улыбку повторил даже Дарко, — Мы с Гинвой сейчас принесём его. Ведь лахмаджун едят только свежеприготовленным…

Женщины внесли в комнату поднос с фаянсовыми тарелками. А на них — источающие незнакомый обитателям Фонзы аромат лепёшки, покрытые коричнево-красной аппетитной на взгляд смесью.

— Что это? — не сдержал интереса Акрам.

И, как только дамы расставили тарелки с лахмаджуном, а Чираг разлил содержимое графина по бокалам, Рия рассказала о том, как готовила блюдо для встречи гостей: