Валерий Сабитов - Программа «Альтер-Эго» [SelfPub]

Первый пункт собрания — обсуждение сообщения ИскИна о расходах человечества по основным направлениям жизнедеятельности. Полный баланс, соблюдавшийся столетие, нарушился с началом претворения Программы «Альтер-Эго». Прямой причинно-следственной связи не замечено, но временное совпадение настораживает. Перекос в сторону излишней траты ресурсов. Информация, конечно, тревожна сама по себе. Но ведь она может быть и неверна, понимает Гариб, изрядно поднаторевший в интригах Альтера. Второй пункт подлежал практическому рассмотрению. И был ожидаем Гарибом — состояние Программы «Альтер-Эго». Вот только почему эта проблема вдруг выдвинулась в центр глобальных вопросов Фонзы? Ещё более важный вопрос — кому это надо? ИскИну? Едва ли. Преториуму? Тем более! Что они с этого могут иметь? Элитарии и без того как сыр в масле…

— Используемый нами в подобных задачах объёмный облачный алгоритм не принёс ожидаемого успеха, — начал разговор близнец. «Их специально клонируют? — спросил себя Гариб, — Именно для Преториума?» — Носители, элементная база ИскИна, позволяют достигать нужной производительности. И даже имеют солидный запас. Почему у вас не получается?

— А наша логика, заложенная в алгоритмы ИскИна, ограничена в свободе выбора, — сказал Митул, — Мы не смогли ее преодолеть и в копии Гариба. Если говорить продуктивно, требуется пересмотреть значение всех терминов и даже второстепенных понятий. Ведь через них мы построили законы, по которым движется информация во всех наших гиперсетях. Но как решить эту задачу — я не вижу и намёков.

С ним то ли согласился, то ли возразил Филимон, использовав как свою, мысль древнего исследователя по имени Эдмунд Гуссерль:

— «Мы понимаем под чисто логическими законами все те идеальные законы, которые коренятся исключительно в смысле (в „сущности“, „содержании“) понятий истины положения, предмета, свойства, отношения, связи, закона, факта и т. д. Выражаясь в более общей форме, они коренятся в смысле тех понятий, которые являются вечным достоянием сякой науки, ибо они представляют собой категории того строительного материала, из которого создается наука, как таковая. Согласно своему понятию. Эти законы не должно нарушать ин одно теоретическое утверждение, обоснование или теория; не только потому, что такая теория была бы ложна — ибо ложной она могла быть и при противоречии любой истине — но и потому, что она была бы бессмысленна»

Гариб услышал смех Альтера, завершённый словами: «Совещание умников!» В интонации прозвучало столько сарказма, что Гариб рассмеялся. Очень точно! По-человечески точно! Если бы за столом видели и слышали наблюдателей, то все их логические экзерсисы тотчас потеряли бы всякий смысл. И наступила бы реально революционная ситуация для высшего слоя Элиты Фонзы. Но умники продолжали свои изыскания не сумняшеся.

Запредельный смех продолжился, когда почти невменяемый от алкоголя Ливей вынул из внутреннего кармана куртки гибкую пластинку, оказавшуюся личной книгой. Видно, занялся самопросвещением, решил с долей уважения Гариб. Гибкие электронные книги имеют спрос только в Элите. Текст предусматривает видео и аудио-сопровождение. Имитируя древние бумажные, такая книга позволяет перелистывать страницы, сохраняя в видимости весь объём. Недостатком можно считать отсутствие интерактивной связи с читателем, обычной в зрелищах и, особенно, в играх. У Гариба три такие книги, содержащие источники по истории, искусственному интеллекту и художественную литературу — в основном старую, забытую фантастику.

«Предки сказали бы, что книги в Фонзе попали под полный Фаренгейт».

«А почему не под Цельсий?»

«Смысл и так ясен. Температурный смысл».

«Но этому периоду предшествовала короткая эпоха визуально-периодических знаний. Собирали то, что надули ветра компьютерные и телевизионные».

— Сознание всё-таки основывается на личных переживаниях, — сказал Ливей и закашлялся. Представил рядом Гариба с трубкой? — Если копия Гариба не воспринимает и не воспроизводит переживания, то она лишена сознания.

Собрание затихло, пытаясь осознать глубину мысли Полпреда. Ливей шелестел страницами, пытаясь отыскать её достойное продолжение.

— Переживание должно быть интенциональным, — наконец сказал он, — Что мы всё о материи… Что-то там такое ещё есть. Или нет… Сознание должно себя осознавать!

Поставив авторитетную точку, Ливей проглотил полчарки водки, изготовленной по древним рецептам, закусил бутербродом с красной и черной икрой разом. И спрятал книгу в карман. Митул постарался выразиться покорректнее: