Павел Токаренко - Мертвая вода

Лейтенант раздавил каблуком окурок и подошел к Кириллу:

– Ты фон Медем?

– Так точно, господин лейтенант!

Кирилл протянул идентификационную карту. Офицер провел картой по считывателю, сверил лицо с фотографией.

– Давай в машину. – Лейтенант сел в ховер.

Загудели двигатели. Ховер приподнялся над бетоном, разгоняя пыль. Кирилл бросил вещмешок на заднее сиденье и сел рядом с офицером.

По пандусу выехали на поверхность. Лейтенант молчал и сосредоточенно вел ховер. За окном мелькали дома. Кирилл не узнавал Ригу, где еще ребенком бывал с отцом. Тогда город выглядел иначе. После первого наступления войска Федерации отбросили Халифат почти до самой границы Германии, и Рига ударными темпами восстанавливалась. После второго наступления все усилия пошли прахом. Город щерил обломанные зубы разбомбленных домов, пялился неживыми провалами выбитых окон.

Ховер полетел вдоль набережной. Справа промелькнула круглая башня старинного замка, на удивление, почти нетронутая.

– Ты не родственник первому командиру балтийцев? – нарушил тишину водитель.

– Сын, господин лейтенант.

Офицер кивнул, но ничего не сказал.

Река разделяет город на две части. Историческая Старая Рига находится на правом берегу. Напротив, отделенный от левого берега узкой протокой, вытянулся остров Кипсала. До войны правый берег с островом соединял вантовый мост, построенный в конце двадцатого века. От него осталась лишь обмотанная ржавыми тросами бетонная стела посреди реки.

Когда фронт остановился, новая граница пролегла по реке. Остров превратился в центр оборонительного участка. Рубеж патрулировался автоматическими боевыми машинами и дистанционно управляемыми комплексами огневой поддержки. То, что оставалось после тяжелой техники, подчищали панцергренадеры и пехота.

Ховер полетел над водой к видневшемуся вдали острову. По реке уже шло «сало», островки льда в темной воде. Грязный буксир волок вереницу понтонов – убирали мост.

Въехав на остров, офицер остановил ховер.

– Господин генерал приказал тебя сюда привезти.

Накрапывал дождь, но офицер не обращал на это внимания. Кириллу ничего не оставалось, как идти за ним.

У полуразрушенного бетонного здания стоял раненый солдат из бронзы, опирающийся на флагшток. В сером небе реяло красное полотнище с черным восьмиконечным крестом в белом круге. Ветер стих, и флаг объединенной Европы, влажно хлопнув, обвис. Луч солнца скользнул по начищенным до блеска буквам на гранитном постаменте: «Здесь героическая Балтийская бригада под командованием оберст-лейтенанта фон Медема остановила покушавшихся на христианский мир исламских фанатиков. Вечная слава защитившим наши народы от порабощения! Вечная память павшим за правое дело! Ваш подвиг не забыт, ваше дело живет!»

– Сильно, – сказал Кирилл. – Определенно сильно.

– Твоего отца помнят, – кивнул лейтенант. – Ладно, пошли.

Он повел Кирилла к руинам. Дом печати, так называется это здание, вспомнил Кирилл. Когда-то оно было намного выше, но сейчас от него остались лишь несколько этажей. На каждом шагу попадались бетонные кубы с надписью «Укрытие».

– Господин лейтенант, зачем это?

– У нас тут постреливают. Услышишь сирену, сразу прячься. Понял?

– Понял… А кто стреляет? Откуда? Почему их не подавят?

– «Бородатые» из Пардаугавы стреляют. А подавить давилка не выросла. – Офицер плюнул под ноги. – Это кочующие минометы и ракетные комплексы. Старый грузовик, старый миномет или пара направляющих для эрэсов в кузове и два-три шахида. Выехали, стрельнули, убрались. Накроют – не беда, они свой истишхад получат. А завтра следующий приедет, у них демографического кризиса нет, чтоб их вдоль и поперек!

Лейтенант показал на торчащий из земли бункер с воротами.

– Пришли, нам туда…

Под землей располагался полноценный подземный город: казармы, капониры, склады, улицы и проспекты. Это был настоящий лабиринт. Если бы не провожатый, Кирилл бы точно заблудился.

У входа в штаб у него проверили документы и пропустили к генералу. Кирилл одернул мундир, глянул в зеркало. Идеальный солдат, краса и гордость Федерации: грудь колесом, карие глаза под залихватски сдвинутым черным беретом смотрят лихо и придурковато. Вошел, щелкнул каблуками, распрямил ладонь у виска.

– Господин генерал, унтер-офицер…

Берзиньш жестом остановил Кирилла. Серые глаза генерала, вначале ледяные, потеплели.