Павел Токаренко - Мертвая вода

– Ты такой же, как твой отец, упрямый идеалист. Только он, в отличие от тебя, не предавал интересы страны. Он хотел заключить с арабами мир… а ты просто сдашь нас без боя. Без Цербера армия обречена, и ты это знаешь. Халифат захватит Федерацию, русские, о которых ты так заботишься, попадут…

– Эх, дядя Конрад, а ведь он вашим другом был… – перебил старика Кирилл.

У него закружилась голова. Он вспомнил, как сидел на раскладном стульчике возле разрытой могилы, куда только что опустили закрытый гроб. Как трижды хлестнул залп… как по лицу дяди Конрада текли слезы.

– А ты думаешь, это легко? Легко убить лучшего друга? Нет ни дня, когда бы я не вспоминал об этом. Но интересы дела превыше всего. Я не мог, слышишь, не мог поступить иначе!

Кирилл отвернулся, презрительно, с оттяжкой, плюнул на пол. Старик вскочил, закричал, сверкая глазами и раздувая ноздри. Маску безмятежного спокойствия как ветром сдуло.

– Исламская чума должна быть уничтожена! Никакого мира с арабами! Никакого мира! Только война до победного конца! Еще ничего не кончено!

– Так вот в чем дело… Ненависть… Месть…

Кирилл усмехнулся, покачал головой. Столько жертв, столько усилий, целая страна, живущая войной, – и одинокий, одержимый местью за погибших родных старик, дергающий за ниточки.

Бледный как смерть букинист упал в кресло.

– Месть? – простонал он. – А то, что ты делаешь, не месть? Может, ты с этими ублюдками хочешь кальян курить? Надеешься поиграть в войнушку и разойтись по домам? У нас нет выбора! Или мы, или они…

На бледном, осунувшемся лице сильнее проступили морщины. Трясущиеся руки достали из кармана упаковку таблеток, положили белый кругляш под язык.

– Дядя Конрад, знаете, вы кое-что упустили, – задумчиво сказал Кирилл. – Даже странно… Всю эту сволочь вы только потому за задницу держите, что вам есть, что им предложить. Вы можете все дать и все отнять. А мне вам нечего предложить. Мне ничего от вас не нужно, и вам у меня ничего не забрать… поздно спохватились.

Старик развел руками:

– У тебя была возможность сделать все по-справедливости. Но ты струсил и сбежал! Жаль, у меня были на тебя большие планы. Я берег тебя все эти годы не просто так. Да убери ты эту улыбочку с лица, смотреть противно! Это я приказал отпустить тебя из тюрьмы, это я снабжал тебя деньгами через этого торгаша, как его… Это я направил к тебе инженера, когда ты валялся под забором.

– Это вы Хелен об облаве предупредили, – догадался Кирилл.

Букинист кивнул, потер виски и сгорбился.

– Сколько там времени осталось?

– Семь минут, – ответил Кирилл.

Последний раз взглянул в полные боли, усталые глаза букиниста, встал и направился к выходу. Он знал, что дядя Конрад не станет стрелять ему в спину. И тот не выстрелил – двух слов хватило, чтобы Кирилл остановился как вкопанный.

– Хелен жива, – старый букинист сказал это очень тихо.

Но Кирилл услышал – повернулся, бросился к старику, встряхнул:

– Что? Что вы сказали?

– Жива твоя Хелен. Она в надежном месте, мои люди ее охраняют. Я ждал, пока ты перебесишься, чтобы вернуть ее тебе: царю нужна царица.

– Где она? Говори! Говори, старый черт!

– Пора взрослеть, сынок, – прошептал букинист. – Пора брать на себя ответственность.

Кирилл провел рукой по лицу. Раз Хелен жива, надо ее найти. Сделать это можно только с помощью Цербера, которому осталось жить пять минут… значит, надо спешить. А дальше… дальше можно решить, что делать, куда катить мир.

– Ладно. – Кирилл выпрямился. – Я Хелен заберу… А потом мир с Халифатом заключу. А потом…

– Время! – напомнил старик.

Кирилл кивнул, подошел к лифту и нажал на кнопку.