Саба Тахир - Жнец у ворот [litres]

Кто-то возвращается домой.

В глубоком сумраке Земель Ожидания призраки тихо поют песнь своей печали вместо того, чтобы завывать от боли. Духи спокойны. Бану аль-Маут наконец по-настоящему узнал, что такое – быть Избранником Смерти.

За моей спиной встают тени. Их четырнадцать. Я знаю их и ненавижу, потому что они – источник всех моих скорбей.

Пророки.

Слышат ли они до сих пор крики детей-джиннов, которых убивали холодным железом и летним дождем? Помнят ли они, как мой народ молил о милосердии, когда они запечатывали снаружи их тюрьму в роще?

– Вам не остановить меня, – говорю я Пророкам. – Мое отмщение близится. Оно предначертано.

– Мы здесь, чтобы стать свидетелями, – отзывается Каин. Он – лишь слабая тень одержимого властью короля книжников, каким тот был тысячу лет назад. Странно думать, что это иссохшее создание – тот же самый человек, который предал джиннов, обещая им мир. – Те, кто разжег пожар, должны сами сгореть в нем, – говорит он.

– А что станет с вами, когда вся магия, которую вы украли у моего народа, снова вернется к джиннам? – спрашиваю я Пророков. – Магия, которая поддерживала жизнь в ваших высохших телах все эти годы?

– Мы умрем.

– Вы хотите смерти. Бессмертие оказалось куда более болезненным и тяжким, чем вы ожидали, верно, змеиные отродья? – Я делаю из своей магии толстую цепь и набрасываю ее на Пророков, подтягивая их к себе. Они не сопротивляются. Они не могут сопротивляться – я у себя дома, и среди деревьев, где я был рожден, моя магия достигает наивысшей силы. – Больше не нужно бояться, Ваше Величество, вы наконец умрете. Вашей боли придет конец. Но сначала вы будете смотреть, как я разрушу все, что вы надеялись сохранить. Увидите, к чему привела ваша алчность и злоба.

Каин только улыбается. Это тень его былого высокомерия.

– Джинны будут освобождены, – говорит он. – Равновесие между мирами восстановится. Но люди уже знают, что делать с такими, как ты, Князь Тьмы. Они неминуемо повергнут вас вновь.

– Несчастный глупец, – я хватаю его за грудки. Он пытается воспользоваться своей магией, чтобы освободиться. Воздух между нами звенит и мерцает, и я без труда преодолеваю его сопротивление. Так же легко, как человек согнал бы севшего ему на руку комара.

– Взгляни мне в глаза, ты, жалкий обломок человека, – шепчу я ему. – Узри в моих глазах самые темные моменты своей жизни. Ты увидишь и то, что я собираюсь сделать с твоим миром.

Каин смотрит мне в глаза и каменеет. Он видит горы трупов, завалившие целые поля. Видит города и деревни в огне. Они сровнялись с землей, и само имя этого народа забыто. Его сородичи, его драгоценные книжники уничтожены моими братьями. А мореходы, кочевники и меченосцы стонут от кровавой тирании Керис Витурии.

А его герои, разожженные им факелы надежды – Лайя из Серры, Элен Аквилла, Элиас Витуриус – я гашу эти факелы. Потому что я забрал душу Кровавого Сорокопута, а Земли Ожидания забрали человечность Ловца Душ. Потому что последним ударом я сокрушу сердце Лайи.

Пророк отшатывается от кошмарных видений. Но я не отпускаю его.

– До сих пор ты оставался высокомерным, – говорю я. – Ты думал, был уверен, что знаешь лучшие пути. Твои пророчества указали тебе путь освобождения джиннов, который бы и тебя сделал свободным, и притом защитил человечество. Но ты никогда не понимал сущности магии. Ее главное свойство – это изменчивость. Твои видения о будущем могли бы стать реальностью только в том случае, если бы их направляла твердая рука и железная воля. В любом другом случае они истают прежде, чем успеют пустить корни.

Я разворачиваюсь к роще джиннов и на цепи тащу упирающихся Пророков за собой. Они пытаются защищаться с помощью краденой магии, мечтая спастись – ведь теперь они знают, что грядет. Моя цепь магии только сильнее захлестывает их. В конце концов, скоро они навсегда освободятся.

Я наконец добираюсь до рощи джиннов, и там меня накрывает волной страданий моих собратьев. От их боли хочется кричать.

Я опускаю за землю Звезду. Теперь она совершенно целая, и на ней нет ни трещины, никаких следов того, что когда-то она была разбита. Это совершенный алмаз с четырьмя лучами, напоминающий символ Блэклифа. Пророки нарочно некогда выбрали для военной школы такой символ, чтобы он служил им напоминанием об их грехах. Жалкая людская уловка. Как будто признать свою вину и сожалеть о содеянном достаточно, чтобы искупить преступление.