Алексей Кудряшов - Становление

— Разрешите идти?

— Иди уже. Свалился ты мне на голову.

Иван улыбнулся и вышел. Ближе к обеду взвод вернулся в казарму, и Ванька сразу же подошел к старшине.

— Разрешите обратиться?

— Разрешаю.

— Товарищ старшина, товарищ капитан дал распоряжение вывести меня из состава отделения, остаться в распоряжении взвода и действовать по свободному графику до следующих распоряжений.

— Ну, ты теперь птица вольная, от меня-то чего хочешь? Я теперь твой командир чисто формально.

— Разрешите остаться с отделением, не привык я ничего не делать.

— Разрешаю. Если нужно отлучиться, обязательно доложить командиру.

— Погоди Бесфамильный, прапорщик из столовой приходил, говорил про какую-то вилку, которую не смогли вытащить из косяка, сломать пришлось, грозился на нас списать, говорит, её туда чем-то забили. Никто ничего не видел, но, я думаю, вилку метнули со стороны нашего взвода, я видел траекторию, это возможно, естественно не каждому, но… Она чуть ухо не пришпилила хлеборезу. Он теперь со всеми здоровается. Твоя работа?

— Никак нет товарищ старшина, может он сам?

— Может и сам, но лучше бы он больше так не делал, а то работать в столовой будет некому.

После обеда, все отделения отрабатывали строевой шаг, и Ванька вместе со всеми получал от командира за неправильно поставленную ногу, за недостаточно вытянутый носок и прочие тонкости строевого шага. Маршировать Ванька не учился никогда, и эта наука ему давалась с трудом.

Время до ужина пролетело незаметно. Очередное построение и весь взвод отправился на ужин. Этот раз повара расстарались на славу, всему взводу достался свежий хлеб, хотя остальные ели проспиртованный, железные кружки были вымыты даже под загнутыми краями, а мяса в каше было заметно больше. После ужина старшина подошел к столу с новобранцами и прошептал на ухо Ваньке: «Бесфамильный, помнишь, что я тебе говорил про хлебореза?» — «Помню, товарищ старшина» — «Забудь, я передумал», — и положил перед Иваном свою вилку. Ванька усмехнулся и отодвинул вилку, чтобы не появилось лишних вопросов у других.

После отбоя новобранцев опять подняли. По сложившейся традиции, это был младший сержант Кондратюк. Когда прозвучала команда для новобранцев, в казарме наступила гробовая тишина. Но Кондратюк был неумолим. Брагин приподнялся на локте и стал наблюдать за происходящим. Не может же младший сержант быть настолько тупым?

— Товарищи бойцы, я младший сержант Кондратюк. Вы должны выполнять мои приказы днем или ночью. Только, братцы. Обещаю, что любой мой приказ будет только по делу. Вы уж извините меня, чуть не сорвался с пути истинного. Спасибо тебе Бесфамильный, что по полу не размазал, хотя зря. Надо было бы. С той минуты я другой человек. Из кожи вон вылезу, чтобы не дать своих бойцов в обиду. Если мне мозги ни с кем не изменяют, Бесфамильный долго у нас не задержится. Во всеуслышание заявляю, пришибу каждого, кто полезет на бойцов нашего взвода. Сам не справлюсь, дедов соберу. Поддержите?

— Не вопрос Кондратюк. Башку свернем любому.

— Бесфамильный, ты даже не представляешь, какую услугу мне оказал. А теперь отбой. Всем спать.

Ванька пожал плечами и улыбнулся. Брагин был доволен. Кондратюк, конечно, туповат, но он не пустомеля. Если сказал, в доску расшибется. Хоть в этом направлении можно ослабить хватку. Дедовщину и землячество никто не отменял, но в рамках своего взвода он контролировал все их проявления. Правда, за всем не уследишь.

— Взвод подъем, форма одежды номер два. Построиться.

— Налееево, на зарядку бегооом марш.

— Сержант, где Бесфамильный?

— Он в шесть поднялся товарищ старшина, сказал на сопку побежит, хочет по большому кругу. Меня разбудил, я чуть не прибил его.

— Двадцать километров на зарядку? Нет, друг мой, нам его не догнать. Строй своих орлов, на стадион, как всегда. После завтрака попрошу его занятие по рукопашке провести, а то чую, он скоро исчезнет, так же как появился. Наш Кэп как всегда прав, не нашего полета птичка.

— Может, хоть немного, сможем как он. С капитаном вообще не пойми, что, было, а вот с тобой был бой замечательный, как в боевике американском. Надо будет сегодня повторить.

— Вот на тебе он и повторит.

— Нет, товарищ старшина, он меня наверняка повредит в особо нужном месте, где ты себе еще такого командира отделения возьмешь?

Ванька всматривался вперед и ждал. Он слышал приближение вчерашних бегунов. Как и ожидалось, их было только трое. Дуболома все-таки не взяли. Когда они подбежали ближе, он, не оборачиваясь, поднял руку с раскрытыми пальцами. Он чувствовал, что командир повторил его движение и бегуны растворились. Старший осторожно подошел к нему и кивнул головой спрашивая, что происходит.