Алексей Кудряшов - Становление

— Чего ржете? Что произошло то?

— Садитесь, вы оба убиты.

С места соскочил Митяй — «Малой, ну а если нас поболе будет, справишься?»

— Отвлеку внимание и уйду.

— «Как это отвлеку, а если не отвлекусь» — засмеялся простоватый Митяй.

— Ну, вот смотрите, предположим, вот они…

Ванька немного развернулся и показал, на бойцов чуть правее себя за спиной. Все взглянули туда, через мгновение посмотрели вновь на Ивана, но его там уже не было. Все всполошились и даже повскакивали с мест. Он просто исчез. Командир недоуменно обвел взглядом комнату и зачем-то посмотрел на дверь. Ну не мог он выскочить через нее. Что за фокусы.

Ванька вышел из-за Митяя и снова встал в центре. Кто-то присвистнул.

— Ну и как ты это провернул?

— Когда вы отвели взгляд, я пригнулся и ушел за товарища полковника, затем переместился за дуболома, простите за Митяя.

— Но ведь ты шел на меня, я бы тебя точно заметил.

— Я ушел чуть левее, вы могли заметить только движение, а вот эти трое слева от вас меня видели.

Все посмотрели на приходящих в себя бойцов слева от командира. Они качали головами и смотрели на всех затуманенным ничего не понимающим взглядом.

— Так, на сегодня хватит, все свободны, Дуболом останься. Старшие групп тоже останьтесь.

Митяй укоризненно посмотрел на Ваньку.

— «Пусть будет Дуболом, ничуть не хуже, чем Митяй» — проворчал он.

— Григорий Иванович, покорми Малого и покажи, что да как.

— Сделаю.

Когда Ванька ушел командир уселся по-турецки, и потер виски.

— Ну что? Давайте подумаем. Пацан-то не прост. Ой, как не прост. Даже стыдно за свою подготовку становится. Если бы не сам вас натаскивал и по три шкуры драл, кому-то бы влетело за сегодняшний день. Похоже на правду про родовую память. Так не натаскать. Обратили внимание, как он относится к своему умению? Никаких понтов и высокомерия, просто и без затей, так сказать, по факту, а ведь он в курсе, что ему тут нет соперников, и не нужно вздрагивать Леший, мне виднее. Конечно, еще присматриваться будем, но, по-моему, тут все ясно. Он как открытая книга, простой русский деревенский парень. Пойдет в мою группу, буду сам присматривать. Расходимся. Гриша, Пахом, ваши группы сегодня уходят, задание получите перед вылетом, собирайтесь.

— Малой вставай, командир сказал побежите на сопку к засаде. Ты там нужен, поможешь прочитать.

Ванька встал и быстро оделся, Дуболом принес несколько видов ножей.

— Выбирай.

Ванька пробежался по ним взглядом и покачал головой.

— Нет моего, я пока вот этот возьму.

— Хорошо, я тебе в карманы сухарей натолкал, вон ты какой дохлый, подкрепишься, а то загоняют они тебя.

— Спасибо дядя Митяй.

— Да какой я тебе дядя, зови просто Митяй, или Дуболом, все равно уже прилипнет, даже Батя так называть начал. Ты забудь про свой возраст, ты постарше всех нас вместе взятых будешь. Так Батя сказал. Думаю, он прав.

Иногда Ванька действительно ощущал всю тяжесть и мудрость родовой памяти. За последний год он стал старше, как минимум, на пару тысячелетий и разрыв увеличивался с каждым днем. Его родовая память расширяла свои владения открывая новые знания и умения.

Через час они стояли на месте прежней засады. Ванька не чувствовал опасности, он водил носом из стороны в сторону, как будто принюхивался. Григорий Иванович, в прошлом заядлый охотник и следопыт, с любопытством смотрел на Ивана и ухмылялся.

— Что унюхал?

— Лиса недавно ходила совсем рядом, ушла, когда нас почуяла. её не обманешь, нет тут никого. Последний раз тут проходили вчера засветло. Сегодня мы первые. Посторонних запахов нет, все местное. Смолой свежей пахнет, вчера дерево повредили рядом. Наверно мину вытаскивали, вот смола и пошла. Струну зря не убрали, зверь запутается.

— Гвоздь, струну подбери.

— Прости Григорий Иванович, вчера в суматохе забыл. Когда разминировал, не до нее было, крепко в дерево ввинтили сволочи, а потом забыл.

— Можно сначала в гнездо?

Ванька взошел на дерево, как будто это было продолжение тропинки, и уже сверху, из гнезда, стал осматриваться.

Командир похлопал по плечу Григория Ивановича и улыбнулся.

— Ну, как он тебе? Все правильно говорит?

— Наш человек, ты видел? Он же действительно нюхал, точно тебе говорю, наш человек.

Ванька продолжил докладывать.

— Делал не он, кукушка сначала осматривал место, пристраивался, если бы сам делал, не суетился бы. Беспокойный, ворочался, веток в гнезде поломанных много. Всю ночь не спал, боялся проспать. Ствол не его, первый раз в руках держал. Всю ночь его теребил, привыкал. Место не пристреливал, надеялся, что с 60 метров не промажет. А еще, вчера на руке заметил порезы от ножа, он часто ночью в засаде сидел, резался, чтобы не уснуть.