Александр Накул - Глазами волка [СИ]

Холодное лицо богини взирало на него без сочувствия. Лик вспомнил. что она, кажется, охотница. Интересно, она охотится только на настоящих волков… или на замаскированных тоже?

Головокружение. Бросок в жар. Он лежит на горке шерсти и чувствует под ней холодный жёсткий пол.

Сагилл уже был здесь, с небольшой метёлочкой в руках. Он начал сметать с полированных плит клочья выпавшей шерсти. На лицо энарея отражалось лёгкое разочарование.

— Что-то не так?— спросил Лик.

— Я думал, ты самка,— ответил Сагилл,— Но я ошибся. Прости, не посмотрел. Нет привычки под хвост заглядывать.

— Так бывает,— Лик попытался улыбнуться,— Мы все ошибаемся. У вас есть, чем закусить?

— Есть, разумеется, Сагилл дождался, пока он встанет. и смахнул с его тела остатки шерсти,— Возьми с алтаря.

— Разве это можно есть?

— Есть можно всё, что не сожгли. Но обычно жгут несъедобное.

На этот раз богиня угощалась варёными грушами и кусочками куриного мяса. Конечно, голодному ликантропу это на один зуб. Но всё равно лучше, чем охотиться в степи за мышами.

Они вернулись в заднюю комнату. Неврийка протянула ему хитон — наверное, мужского покроя. Лик вспомнил, что он без одежды, попытался поймать её взгляд, но девушка демонстративно смотрела в окно.

— Её зовут Ифито,— сообщил Сагилл,— Как она здесь оказалась, она расскажет сама, если решит, что это нужно.

— Я Лик, из Новой Столицы,— Лик поставил еду на столик — как бы приглашая всех, но поближе к себе, чтобы больше досталось,— Бегу от гнева царя Палака. Он больше не рад невриям.

— Это интересно,— сказал Сагилл,— Я надеюсь, ты расскажешь нам больше.

— Само собой,— Лик уже схватил грушу,— А мне можно задавать вопросы?

— Задавай.

— А что, если я задам... неподобающий вопрос? Я никогда ещё не было в храмах, и вот...

— Ничего страшного не случится. Если ты задашь по-настоящему неподобающий вопрос, то просто не получишь ответа.

Лик набрал побольше воздуха и вдруг выпалил, неожиданно сам для себя:

— Можно ли узнать, почему вы, энареи, одеваетесь, как женщины? Или это секрет?

— А, это.... Нет, не секрет.

Лик ждал. Но Сагилл больше не сказал ничего.

— И?— не выдержал невриец.

— Что? Я ответил на твой вопрос.

— Но вы ответили не до конца.

— Ты не прав. Я ответил на твой вопрос до конца. Ты спросил, можно ли задать мне этот вопрос. Я ответил, что этот вопрос задать можно.

— Ах, вот в чём дела. Тогда я спрашиваю: почему вы, энареи, одеваетесь, как женщины?

— Так нам повелела великая богиня.

— Кто эта богиня? Неужели это Меспелла, могучая Луна? Или вот эта, чья статуя у вас тут стоит?

— Нет, это воля другой богини,— энарей поднял правый мизинец, как это принято, когда говоришь нечто особенно важное,— Обычно ей поклоняются женщины. Но у неё есть власть над всем родом человеческим. И имя этой богини — Мода.

10

Рассказ подошёл к концу одновременно с грушами.

— То, что ты говоришь, очень важно,— произнёс Сагилл, — Полагаю, это будет интересно всем горожанам.

Ифито за весь разговор не проронила ни слова. Интересно, она сбежала из степи по той же причине, что и Лик? Хорошо бы её разговорить…

— Я готов рассказывать его кому угодно,— сказал невриец,— пока буду здесь под защитой.

— Если ты будешь рассказывать его кому угодно, очень быстро окажешься за стенами. Жители не хотят воевать с Палаком из-за ликатропов.

— Но царь Палак хочет воевать с городом! И мы, ликантропы, тут не причём.

— Это никому не интересно. Обычный житель Херсонеса знает, что вы, ликантропы, с ламиями и геллонами обычно воюете. Или воевали, пока гетера Бела Кикния вас не помирила. Про это даже поэма сложена. “Кнефос”, в шести песнях. А начинается она так,— эрений перешёл на местный язык,— “Мы — смертные люди, однако же мы избегаем о царстве Аида на миг даже краткий помыслить…”

Лик и не подозревал, что разговор о поэзии может быть настолько мучительным.

— Дело не в поэзии,— сказал он,— Вы же жрец! Я слышал, жрецы здесь в большом почёте. Надо собрать горожан на праздник и объявить, что царь скифов нарушает законы и скоро пойдёт войной.

Он хотел добавить про госпожу Статиру, но не стал. Зачем путать горожан лишними подробностями. Госпожа Статира никуда от него не денется. Он ещё устроит ей весёлое представление!

— Я не базилевс, чтобы созывать горожан на праздники и что-то им объявлять,— заметил Сагилл,— И базилевсы в давно утратили власть в этом городе. Они больше не занимаются управлением.