Александр Накул - Глазами волка [СИ]

Так вот — тут совсем другое дело.

Царского дворца нет. Вместо него — огромный храм богини любви, с пёстрыми колоннами, цветастыми статуями и флажками над входом. По ступеням сновали посетители — и местные, и моряки из других краёв. Видимо, весёлые там службы.

С другой стороны — ещё один храм, морских богов. Двери заперты, перед ними стража в полном вооружении, с каким не стыдно выйти и на поле боя. Видимо, там хранятся городские сокровища, — всё, что добывают привратники, порт, рынок и соседний храм.

Между двумя — скромная мраморная стела с выбитыми городскими законами, а за ней — огромная, выше храмов, позолоченная палица Геракла Хранителя. Самого Геракла не было. Лик решил, что в этом есть глубокий смысл. Достаточно взглянуть на палицу, представить, какой герой мог бы ей сражаться, и ты понимаешь — город под надёжной защитой. Лишняя статуя ни к чему.

Главная улица тоже начинается на агоре. Она застроена огромными, богатыми особняками в два или три этажа. По сравнению с этими красавцами та злополучная вилла госпожи Статиры показалась бы пастушеской хижиной.

Интересно, какие развлечения у их хозяев? Наверное, очень изысканные, с танцовщицами и сладкими винами. Здесь не травят гостей бешеными собаками.

Огромный и буйный рынок занял всю середину площади. Под разноцветными навесами продавали всё на свете — от экзотических фиников и лимонов до кровоточащей говядины. Тонкие ткани, новенькие кувшины, амулеты, оружие… Скифы, гераклейцы, меотийские колонисты, колхи, сираки, другие, совсем неведомые народы. Теперь Лик не сомневался — в городе есть неврийцы. Невозможно, чтобы их здесь не было. И есть люди из других, меньших племён, вроде тех, что становятся барсуками.

Энерей уверенно шагал через толпу, не оборачиваясь на местные чудеса. Он держался спокойно и торжественно, словно на церемонии, и даже сандалии ступали звонко и мерно, как ритуальные колокольчики. Было заметно, что он живёт здесь долго и привык к городской жизни.

Сагилл служил в храме Артемиды Девы. Это храм, строгий и небольшой, с молочно-белыми колоннами, стоял чуть в стороне, как раз под стеной. Перед храмом возвышалась статуя грозной богини, в шлеме и с копьём. Длинное копьё поднималось выше храмовой крыши. Наверное, это значило, что могущество Артемиды куда больше, чем думают люди..

За храмом — тенистая священная роща. Кипарисы, лавры и оливковые деревья, увешанные бронзовыми гонгами. Посередине рощи бил родник, обложенный белым мрамором.

Сагилл сполоснул лицо и побрызгал на волка. Лик не возражал и с удовольствием подставил морду.

Они вошли с тыла, где была маленькая красная дверца, покрытая лаком. Видимо, особый вход для жрецов. И оказались в небольшой прохладной комнатке.

Обстановка в комнате была простой и торжественный. Ложе, стол и четыре бронзовых светильника. Под потолком — большое круглое окно с поднятыми ставнями. Проход в главный зал занавешен тканью с вышитыми орнаментам. Лик успел заметить, что это тот же орнамент, что на мантии у Сагилла.

А ещё в комнате был человек. Рыжая неврийка в хитоне старательно натирала один из светильников. Обнажённые руки, казалось, были сделаны из другой, ещё более благородной бронзы.

Она тоже была ликантропов. Лик понял это по запаху.

Когда дверь захлопнулась, девушка обернулась и посмотрела ему в глаза. Конечно, она тоже узнала собрата. Лик наклонил голову и оскалился в попытке улыбнуться.

— Ты ещё кого-то привёл?— осведомилась девушка по-скифски.

Сагилл ласково качнул головой.

— Стража думает, что волкам не место в городе. Но что стража понимает в прекрасных волчицах?..

Неврийка зарделась и покачала головой. Теперь она смотрела на Сагилла. И страсть полыхала в её глазах.

Ничего,— думал Лик,— Ничего. Всё равно она будет моей! Будет!!

— Я думаю, ты хочешь поговорить с нами по-человечески,— произнёс Сагилл, повернувшись к волку,— можешь перекинуться обратно. Как видишь, терионам здесь рады. Но лучше делай это в большом зале. Здесь тесно.

Лик прислушался. Потом заглянул за занавеску в большой зал.

Всё в порядке. В главного зале никого не было. Только мраморная статуя богини, поменьше той, что на площади, и раскрашенная аквамарином, взирала на синие тени, плясавшие на полу.

Лик вышел на середину и начал крутиться. Здесь, в относительной безопасности, метаморфоза шла медленней. Лапы ныли от усталости, всё ещё мокрая шерсть липла к телу и не хотела отходить.