Михаил Соловьев - Пасынки Апокалипсиса

«Временно переедете в отработку», — вспомнил я Колькины слова, и тут мы остановились перед двустворчатой дверью напоминающей гаражный бокс.

— Ассыы! Эыыы! Зыссс… — доносился из-за нее разноголосый вой и шипение.

Лица бойцов возле двери смотрелись обреченно. Увидев нас, двое из них развернулись к двери и изготовились для стрельбы, а остальные метнулись тенями к створкам.

Те, открываясь, скрипнули совсем по-русски, а вой-шипение вырвались, наконец, наружу и метнулись «крысиной стаей» к нам «под ноги». По-другому не скажешь, ведь жутковатая картинка нашего ближайшего будущего могла вызвать лишь омерзение.

Время остановилось..

Импровизированный каземат, набитый жертвами экспериментов дядюшки Чжао мог обезоружить самого психически устойчивого «клиента».

Завывающей биомассой оказалась пара десятков буйных парней облаченных в полосатую робу и напоминающих заключенных американских тюрем времен тридцатых годов. Они сидели по одному в небольших пенальчиках, забранных крупной решеткой. Судя по железным топчанам, заделанным в пол это, было их постоянное место жительства.

Остальные присутствующие, скованные вязанками, как и мы, сидели-валялись, где попало на свободном от клеток бетонном полу. Однако на лицах их не было обречённости — ярость пульсировала в каждой клеточке безумцев.

Слюна, текущая изо рта ближайшего к нам «персонажа» живенько напомнила мне прикованного к кровати партнера Карины из недавнего прошлого.

— Системная химия, — шепотом подтвердила девушка, — Они сейчас под сывороткой ярости. Плохо. Мы для них враги.

Вонь сгустившаяся в помещении напоминала запах коровьего хлева. Запахи крови и пота неплохо дополнялись до боли знакомым амбре общественного туалета.

— Впухли б… — сквозь зубы зашипел Рубан, — Классный у тебя Колька друг…

— Тише, — цыкнул на него Сергей, — Они нас пока не видят.

Действительно, бойцы на полу в большинстве то ли дремали, то ли были без сознания. Ближайшая к нам «вязанка» из троих бойцов лежала в огромной луже крови напополам с чем-то сизо-желтым. Видимо кто-то из них был крепко ранен или судя по количеству жидкости — уже мёртв.

— Садимся, не торчим, — шепнула Карина, и в этот момент нас заметили.

Наверняка каждый Россиянин хотя бы один раз в жизни смотрел фильм ужасов с участием зомби. Безумные лица. Вялые движения. Настойчивость толпы в достижении цели.

Манекены безошибочно опознали в нас врагов и системная химия, которой они были накачаны, настойчиво приказывала этим человеческим остаткам, ползущим сейчас к нам — уничтожать, уничтожать и уничтожать.

Безумцы из-за решеток хорошо дополняли диким воем этот вертеп.

Двое бойцов из ближайшей связки. попытались даже встать на ноги, но им серьезно мешал прикованный труп с болтающейся головой и они, скользнув на жиже, повалились обратно в кровавую лужу, чвакнув будто в болоте.

— Идем к ним, — приняла какое-то решение Карина, — С правой. И раз и два, и раз и два.

Через несколько секунд я понял — нам очень повезло, что девушку поставили в нашей связке первой, ведь драться по-настоящему могла только она.

Бойцы на полу рванулись было в нашу сторону, но каждый был сам по себе и потому вышло все несогласованно. Еще я заметил, какие короткие тросики на их связках. Судя по синякам и ссадинам на головах, их отключали не один раз и видимо эти парни сильно достали бойцов из триады скверностью характеров.

— Не давайте себя схватить, — командовала Карина в полный голос, — Бейте по рукам. Головам. Ломайте кости. — Нанесла она первый удар пяткой.

Сбоку и сзади ко мне рывками приближалась «куча мала» из четырех бойцов напоминающая раненного паука.

Рубан как и я косил на них злющим глазом оценивая дистанцию.

— Пошли прямо! С левой! — вдруг скомандовала девушка, — И раз, и два…

Мы с Сашкой облегченно выдохнули и наша «гусеница» двинулась вперед, оставляя позади ярость почти добравшихся до нас манекенов.

Маневр штука важная. Спустя какую-то четверть часа этого «танца» мы обездвижили все вражеские «вязанки». Хотя прошла «операция» не совсем гладко.

Уворачиваясь от вставшей-таки на ноги последней группы бойцов мы оказались в опасной близости от клеток, и неожиданный мощнейший рывок за тросик возвестил, как мы попались.

Я лягнул ногой назад и попал во что-то мягкое.

Тросик отпустили, но теперь в плену оказалась моя стопа, и я повалился на пол, невольно увлекая за собой товарищей.