Михаил Соловьев - Пасынки Апокалипсиса

Жесткое ребро врезалось в кадык, заставляя открыть в немом крике рот, а другая ладонь прихватила раззявленный рот.

Предполагаемый разведчик хранителя Очирбата действительно оказался нужен — без него нам с Кариной наверняка пришлось бы пробиваться в открытую, а уж в той схватке лавров победителей могло и не остаться. Даже на способностях разогнанных сывороткой с птичкой пройти заслоны на Селенге было бы не просто. К тому же ситуация отягчилась еще и неожиданным раскладом…

Начнем с того, что отчет Малыша о действиях Нугая ничего нового нам не принес.

Парень завтракал. Делал гимнастику. Рассматривая светлеющее небо, заводил двигатель на прогрев. Разобрал-протер АКСУ. Распечатал цинк с патронами, оставленный Хурлы и рассовал несколько пачек россыпью по карманам камуфляжа.

Выходило, что до нас ему никакого дела и нет — «Слава богу, — отметил я такую позитивную информацию — Замечательно…»

Настроение моего маленького помощника тоже оказалось радужным и вчерашнего бреда о переселении в человеческое тело, он больше не заводил.

Другое дело Карина. У мамочки прямо на лице было написано, что я предал её и собственного ребенка, не убив коварного монгола сразу.

«Во блин», — прибросил я, как далеко может зайти воительница и сообразил — если уж она решится убивать Нугая — сто процентов достанется и мне… Постарался как мог её успокоить и за завтраком на двоих все-таки добился ее благосклонности и первых признаков улыбки.

Добиться-то добился, однако впереди была еще одна ночь и совсем уже невнятные перспективы…

Началось все с того Малыш стал неожиданно вибрировать и мне пришлось отцепить его с зарядки и переться в каюту подальше от глаз нашего «капитана».

— Китайский на коротких волнах, — выпалил он разом, когда я дал отмашку говорить и могу поклясться — если бы у него были глаза, он бы их сейчас по-мальчишечьи вытаращил. На вопрос о чем шла болтовня, «парень» сообщил лишь о каких-то позывных и приказах подтянуться в колонне…

Советоваться с Джучи я не мог однако поднявшись на палубу, задал «капитану» вопрос, мол, когда же Наушки. По его прикидкам и карте с координатной сеткой выходило, что пути нам осталось чуть меньше десяти километров.

Я предложил пройти по реке еще немного и двинуться на разведку пешими.

На удивление Нугая ответил, мол, переживаю о технике, про которою давеча говорил монгол — вдруг там такой заслон, что лучше все-таки двигаться без катера. Забросил еще провокационный вопросик, мол, если не будет прохода — мы можем уйти вдвоем, а Джучи-Нугай катером обратно в Монголию.

Сказал и пожалел — возвращение явно не входило в планы нашего «капитана», и я не стал допытываться о причинах, почуяв вдруг его недовольство.

Первым признаком приближающейся границы оказалась странная наблюдательная вышка, напоминающая тюремную. Только-только она появилась над коротким кустарником, как Нугай резко повернул катер в боковую протоку, что были здесь в избытке.

После он подозвал Карину и что-то ей объяснял, пощелкивая тумблерами и пару раз заводя большой мотор.

Мне было не до этого. Неожиданно я почуял странное отношение подручного Хурлы к моей воительнице, и пытался сейчас разгадать — из чего же могла сложиться такая забавная картинка.

Джучи-Нугай ее опекал! Ей-ей не мог я ошибиться — и это легкое касание кончиками пальцев ее локтя и беспокойный взгляд.

«Что происходит? — никак не мог я понять ситуации, — Если он скрытый наблюдатель Очирбата, так ему нужно вовсе не опекать воительницу, а как раз наоборот! А тут…»

Оставив поиск ответов на потом, я по сигналу Нугая спрыгнул на берег протоки прямо на намытый течением чуть красноватый песок.

На шее удобно устроился бинокль из комплектации катера, и я теперь полностью чувствовал себя в своей тарелке, будто мне каким-то чудом вернули оптику, утерянную в схватке на Тайваньском сухогрузе.

Монгол прыгнул следом, хрустнув галькой, и указал мне четкое направление на вышку.

Продираясь прибрежным кустарником, я искренне переживал, что утерял-таки в схватке с черным ламой, вновь обретенные возможности.

«Чего проще? — пыхтел я, рассматривая приближающиеся проемы окон метрах в семи-восьми над землей, — Поковырялся бы сейчас у Джучи в его монгольских мыслях, да и выловил бы все разгадки…»

Додумать я не успел. Тяжелая рука Нугая опустилась на плечо, заставив разом замереть и затаить дыхание.

— Шшшшш, — призвал меня к полной тишине каюр и указал пальцем на что-то, чего я пока не видел.