Макс Корбин - Бочка наемников [СИ]

— Значок телекинетика. Мы обязаны носить их в большей части цивилизованного мира.

— Тебе это не очень нравится, — понял я.

— Иногда находятся придурки, что просят показать пару фокусов.

— И что ты делаешь?

— Бью им морду, — набычился немец. Я хоть и видел, как лихо он машет плазменным двуручником, но представить, как этот добряк бьет морды, не мог категорически.

— А если не надевать?

— Лишние проблемы. Наша остановка, приготовься.

Нам даже на поверхность выходить не пришлось. Вход в административное здание был в одном подземном переходе от станции. Большая светлая подземная галерея была укрыта вездесущими костяными плитами с узором под мрамор и заканчивалась кпп с десятком солдат в том числе и в тяжелой броне. Мужики и женщины не махали клинками, а спокойно держали в руках огнестрельное оружие самого разного калибра.

Рабочих в комбинезонах и деловых костюмах пропускали довольно быстро, а вот нас задержали. Противной сцены обыска не повторилось, но Вольф добровольно снял пояс со своей гаубицей, а также выложил из карманов жилетки два массивных кастета и маленький швейцарский ножик. Туда же пошли телефон и кулек с батончиками. Отобрали все. Вольф поворчал, а после хватанул самый большой батончик и сжевал его на глазах у сердитого охранника. Со мной было проще, поскольку из имущества я имел только новенький смартфон.

Как и говорил Вольф, нас ждали не наверху, а внизу. Там у людей в белых халатах были большие машины МРТ и маленькие датчики-наклейки. Справились они не в пример быстрее Асоль, взяв только один шприц крови из вены, а вот потом начался ад вопросов для меня и бесконечная череда халявных кексиков с кофе для Вольфа. Работать ему не приходилось, администрация выделила другого переводчика, а немец только следил чтобы я ничего лишнего не подписывал. Переводчик отлично владел тем же английским, что и я, а вопросы были в основном по истории моего мира и его технологиям.

Уже после первых вопросов, как только стало понятно, что по образованию я переводчик, а по профессии — торговец лакокрасочными материалами, интерес ученых мужей возле переводчика ко мне упал. Он немного вырос, когда я вспомнил, что в школе увлекался программированием и тут же упал, когда вопрошающие узнали, что дальше программ по решению квадратных уравнений в Паскале я не пошел. Серьезно опросили по литературе, кино, поп идолах и известных политиках, а с наступлением вечера, когда уже и я, и переводчик люто ненавидели друг друга, мне был выдан первый в этом мире документ. Пластиковый прямоугольник паспорта с минимумом информации и моей фоткой.

— Слушай, а что это за строчка? — спросил я Вольфа, пока мы шагали по широкому тротуару ночного города. Здесь, наверху было гораздо свежее, пахло цветами, а вечер переливался сотней оттенков неоновых витрин и реклам. — Никак не разберу. Вроде место рождения, но что за ТМ В23-25 Г105?

— Это определение твоего мира по классификатору измерений. Ты выходец из Технического мира 23/105, 24/105 или 25/105. Три мира — довольно точно. Я вон посмотри, — немец достал свой паспорт — ТМ В20-24 Г103-105. Это вообще пятнадцать миров. Забей. Кому оно теперь нужно? Пойдем лучше поедим. Я тут отличную кафешку знаю. — Причем говорил он это жуя отобранные у охранников батончики.

— Вольфган Дитер Рейн! — радостно и торжественно объявил женский голос из машины, притормозившей слева. Мы синхронно повернулись. Стройная блондинка в глянцевом обтягивающем платье выпрыгнула из блестящего автомобиля на такие огромные и тонкие шпильки, что они с легкостью сошли бы за увеличенные шиферные гвозди, ну или крепления стропил.

— Шайзе, — выдохнул немец, глотнув кусок батончика.

— Это кто? — поинтересовался я, а блондинка, распахнув объятья прижала моего спутника к груди просто-таки фантастического размера и затараторила на латыни. Не знаю насколько местная латынь отвечала родной, я и той не знал, но эта была вполне современным языком, более того — праймлингвом.

— Лена, — только и разобрал я слова Вольфа. В отличие от женщины, немец совершенно не излучал радости. Вольф вроде как представил меня, за что я был целован в щеки и тут же забыт, а вот его подхватили под ручку и повели по тротуару. Машина медленно двинулась за нами, создавая помеху другим водителям.

Гвозди цокали по тротуару, а женщина не переставала тараторить. Ее голос бесил, а плавные покачивания бедер и груди завораживали. Вот кого она мне напоминает! Точь-в точь жена моего бывшего шефа одень ее в брюки и смени цвет волос. От этой стервы страдали все, кто попадал в радиус ее зловещей ауры: банально проливалось кофе, народ поскальзывался на карандашах, и еще часа четыре после ухода все выли от взбешенного ее появлением шефа. Понимание сути происходящего ко мне не пришло, но голова разболелась. В висках то и дело постреливало, а веки налились сонной тяжестью. Вот так, вогнав меня в полутранс, она и протянула нас с Вольфом пару кварталов, а после чего, подарила по поцелую в щечку и со счастливым видом скрылась в дали на автомобиле.