Макс Корбин - Бочка наемников [СИ]

— Андроиды! — пророкотал Вольф, поливая небо пулями.

Наши воздушные силы оказались в меньшинстве и те немногие, что не успели вернуться на корабли, мгновенно стали жертвами вражеского огня. Синтетические мозги практически не промахивались. Нижний из десантных кораблей быстро покрылся дырками, пыхнул черной копотью и начал медленно заваливаться вниз как тонущий от смертельных ран кит. Пилот попытался минимизировать ущерб и потянул его на окраину, но даже так он должен был грохнуться в районе крепостной стены непонятно с какой стороны. Я сильно ошибался, считая адом предыдущий бой. Он начался только сейчас, под дождем из металла, синтетики и человеческой плоти.

Летунами атака не ограничилась. Пока мы дружно стреляли вверх, из провала полезла пехота. Первыми выскочили крупные и быстрые как молния собакообразные андроиды. На спине каждая тварь несла по крупнокалиберному пулемету, и по несколько мини ракет в корпусе. Первый же ракетный залп пришелся на группу наших тяжей, неожиданно прикрывшуюся кинетическим щитом. Воздух перед тяжами зарябил от сплющенных о невидимую стену пуль, но ребята достали мечи и начали буквально рвать собак на части. Под прикрытием тяжей пехота продолжила обстрел провала и большинство человекообразных андроидов выскакивали только для того, чтобы тут же превратиться в кучу металлолома. Свою лепту в это внес и Вольф, чья бесконечная очередь резала красных уродцев как картон.

Ситуация на земле качнулась в нашу сторону, да и к воздушному обстрелу внезапно присоединились местные силы правопорядка. Семь бронированных флаеров и плотный огонь из окружения заставляли верить в лучшее.

Скауты у противника кончились, зато тяжи только начались. Первый же красный гигант, выброшенный на поверхность невидимой катапультой, врезался в один из наших тяжей огромным щитом и всадил ему короткий клинок с красной плазменной окантовкой в бок. При этом он открылся сзади и получил удар двуручником в спину от другого тяжа. Пули Вольфа высекали из тяжей целые снопы искр, пробивали внешнюю броню и рвали мышцы, но убивали разумных машин далеко не сразу. Поэтому он бросил пулемет, патронный короб тоже отвалился, повинуясь мысленному приказу, и в руках немца оказался меч. Наплевав на приказ держать позицию, Вольф огромными шагами понесся к провалу, откуда все выскакивали новые тяжи. Не отдавая себе отчета, я тоже кинул винтовку за спину и достал гладиус.

До провала я добрался не так быстро, зато по дороге прикончил двух собак. Одной гладиус в визор всадил, а вторая сама нарвалась на вмонтированный в щит резак головой. С первого раза удачно получилось. Самостоятельно сражаться с тяжами я не стал, они таких как я легко размазывали по стенах, зато подрезать мышцы ног тех, что уже имели противника, мне никто не мешал. Я успел пырнуть троих, пока не нарвался на летящее в морду красное лезвие. Вовремя подставленный щит спас мне жизни, но сильнейший удар столкнул в дыру на месте фонтана. Верх с низом несколько раз быстро поменялись местами и ударили меня со всех сторон сразу.

Как же больно… Каждый вдох как нож в левый бок. Ну не горю хоть… Стоп, куда меня тащат?

Светлое пятно неба вместе с невыносимым грохотом медленно уползало вверх, кость брони царапала пол, и дневной свет сменился холодным сияние потолочных светильников. Превозмогая боль в боку, я поднял голову и увидел, как два красных скаута сверкая красной еще даже не поцарапанной краской тащат меня вглубь широкого коридора. На запчасти, наверное. Я откинул голову обратно, желания брыкаться и бороться не было совершенно. Это ж как надо было башкой треснуться? Ну примерно так, чтобы лицевая пластина раскололась. Я только сейчас сообразил, что от нее остался лишь небольшой кусок надо лбом слева, а смотрю я не через визоры, а своими глазами.

Движение остановилось.

— Кого я вижу! — иронично произнес незнакомый голос, — Подымите.

Андроиды подхватили меня под руки и поставили на ноги. Я оказался в огромном подземном зале, где красные болваны грузили на беспилотные платформы ящики. Полные платформы караваном уходили в широкий зев коридора, а на смену им выскакивали такие же пустые.

Передо мной лыбилась та самая наглая рожа, которую я видел в зеркале. Только теперь на шее кукловода красовалась широкая повязка.

— Виделись уже, — прохрипел я, скрутившись от боли.

— Тем не менее, тебя я рад. Ты как подарок, свалившийся с неба и одновременно ответ на вопрос, кто же из нас сегодня погибнет.