Влад Поляков - Осколок империи [litres]

А творилось в ней страшное. Коллективизация в самой своей варварской форме плюс непродуманная, «на рывок», индустриализация – точнее, начальные ее шаги, предпринимаемые теми, кто и средним образованием не всегда мог похвастаться, не говоря о высшем – в сумме давали надвигающийся на страну голод.

Преувеличение? Отнюдь. Факты говорили сами за себя. Сначала эти странные люди массово принялись создавать колхозы и силком загонять туда всех подряд, особенно тех, кто туда вовсе и не собирался. А собравшиеся в основе своей представляли собой наиболее ленивые и наименее пригодные к производительной работе элементы. Неудивительно, что при столь низкой квалификации, несмотря на высокие урожаи тридцатого года, грамотно распорядиться ими толком и не сумели. Часть урожая так и осталась гнить на колхозных полях. Почему вдруг? Да просто мало кто хотел за очень маленькие деньги работать не покладая рук. Особенно при имеющейся альтернативе. Ах да, еще и колхозный скот массово стал падать, но уже по причине почти полного отсутствия ветеринаров, животноводов, да и хороших условий. Никак у соввласти не получалось понять, что образованные люди нужны, а из ниоткуда они не появляются. Их растить надо, а не назначать управленцев из числа особо ретивых комбедовцев, то есть «комитетов бедноты», куда входили ой какие не лучшие представители крестьянства.

Что учинили наверху, узнав про печальное начало массового развертывания колхозов? Партийные бонзы изволили учудить по полной! Летом прошедшего, то есть тридцать первого года было принято решение о практически полном обобществлении как крупного, так и мелкого скота. Результат был очевиден – никто не горел желанием отдавать скотину за «спасибо», поэтому повторялась ситуация с изъятием зерна. Если последнее прятали и сжигали, то скот забивали, стремясь получить деньги хотя бы за мясо и шкуры. Естественная реакция человека, как и всегда, идущая вразрез с «кодексом строителей коммунизма».

Все это плюс засуха, помешавшая собрать хороший урожай зерновых, создавало нехорошие предпосылки насчет обеспечения страны продовольствием. Руководящей партийной верхушке во главе с усатым Сталиным, промышлявшим в молодости грабежами банков – деликатно называемыми экспроприациями на дело партии, но дело не в этом – следовало бы снизить планы сбора сельхозпродукции в «закрома Родины», но нет. Их повысили, поскольку на мировом рынке цены на зерновые упали, а для индустриализации ударными темпами нужна была валюта. Много валюты.

Так что деревенским сектором решили, откровенно говоря, просто пожертвовать, плюнув на опасность надвигающегося голода. Из всех возможных вариантов выбрали самый рискованный и прямолинейный. Зачем, почему? Загадка… Хотя идти по костям собственного населения в далекое, но несомненно светлое будущее было завещано еще великим Лениным, что сейчас расположился в мавзолее, «вечно живым». Как там он говаривал? Ах да, «допустимо и возможно, что погибнет и 90 % населения, чтобы оставшимся в живых 10 % удалось дожить до всемирной революции и до социализма».

Нда-а… Видимо, захотелось партийцам вновь окунуться в начало двадцатых с массовыми смертями от недоедания. Тоскливо на душе, пакостно. Возникло мимолетное желание напиться в дрезину, но… Не мой это путь, совсем не мой. Да и не люблю я это дело, а если точнее, то органически не переношу. Так что максимум, что я себе могу позволить – бокал вина и несколько крепких папирос. А потом снова заняться изучением архива покойного чекиста. Впрочем, сегодня обойдусь. Отдыхать так уж отдыхать. Куда лучше будет познакомиться с одной из девушек, благо обаять случайную прелестницу у меня почти всегда получалось без особых проблем. Чуть позже, особенно если…

Стоп! Может, самому даже напрягаться процессом поиска не придется. Одна очаровательная особа, на вид лет двадцати пяти, идет в мою сторону. Изящная, словно точеная из кости фигурка, роскошные, струящиеся по плечам волосы, чувственный рот и выразительные глаза. Подобный типаж нынче даже в Москве редко встречается, ибо не соответствует народно-пролетарским представлениям о красоте. Пропагандируется что попроще, а любая изысканность, утонченность – все это «пережитки монархического и буржуазного прошлого». И если в годы нэпа дела с той же женской модой были еще так ничего, было на что посмотреть, то с его сворачиванием… Кошмар, однако!

И все равно любопытно. Обычно я, как и полагается мужчине, подхожу к девушкам с целью познакомиться, А тут идут ко мне. Необычно… Или просто хочет что-то спросить? Тогда почему именно у меня? Ладно, сейчас узнаю.