Максим Максимов - Апокалипсис³

Корней вышел во двор, накидал в таз снега, принес в дом и пересыпал его в котел над камином. Еще несколько раз повторил все эти действия, так как работал одной рукой и принести зараз много не мог.

Старик гладил свою бороду, уставившись на огонь. Брились последний раз, когда выходили с Корнеем из его поселка. Костлявые грязные руки касались костлявого лица. Выпученные глаза, мешки под ними и борода. Живой скелет, как, собственно, и Корней.

– Старик, иди сюда, я открываю, – сказал Корней.

Старик взял копье и подошел к двери. Из кладовки глухо доносился голос Почтальона.

– …Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…

Корней поднял засов и открыл дверь, положил бутылку с водой, забрал пустую. Вспомнил, что забыл свечку.

– Посторожи, я сейчас, – сказал Корней.

– Давай.

Подошел к камину, открыл ящик – всего одна свечка. Пошел на кухню, взял со стола еще несколько. Вдруг услышал какой-то шум и грубую ругань Старика вперемежку со стонами. Тут же рванул обратно. Старик стоял с ужасом на лице и держал копье с окровавленным лезвием. Почтальон, свернувшись калачиком, катался по полу и кряхтел, стиснув зубы.

– Он… он выпрыгнул оттуда… сам… он сам, Корней… он сам, – невнятно бубнил Старик.

– Давай на диван его! – крикнул Корней.

– Зачем, зачем вы это делаете? – сквозь слезы стонал Почтальон.

Попытались взять его за руки-ноги, но он орал, вертелся, и они никак не могли удобно схватиться, чтоб поднять его. Лужа крови, размазанная по полу, становилась все больше. Через какое-то время Почтальон затих. Старик потрогал его пульс. Живой. Взяли за ноги и отволокли к камину. Кое-как удалось положить его на диван. Старик расстегнул пуговицы на рубашке Почтальона. С виду небольшая ранка, как раз в ширину ножа. Судя по крови на лезвии, нож вошел сантиметров на десять.

– Корней, он с такой силой выбежал из комнаты. Я машинально направил копье на него, а он не остановился и напоролся животом.

Старик нервничал и говорил очень быстро. Потом достал аптечку из рюкзака и вылил на рану какую-то жидкость. Пошла пена.

– Ты знаешь, что делать? – спросил Корней.

– Нет.

– Ты пробил ему печень, судя по расположению раны, – сказал Корней, трогая себя рукой за бок.

– Похоже на то. А может, оно и к лучшему? Одной проблемой меньше?

– Нет! Что ты говоришь?!

– Мы держали его как животное! Подумай, чем бы закончилась его жизнь, если б он не напоролся на копье?!

– Не знаю чем, но убийство – не выход!

– А что выход?

– Пусть все идет своим чередом.

– Вчера, когда ты спал, я встал, решил подкинуть дров и потерял сознание, очнулся лежа у камина. Сколько провалялся, не знаю, – сказал Старик, – мы умираем от голода, Корней. Так же, как и он. Рана ничего не меняет. Все равно что дать яду человеку на гильотине.

– Это ты к чему клонишь?

– К тому, что он и так умрет. Не от раны, так от голода.

– Любой человек и так умрет когда-нибудь. Это не значит, что его можно убить.

Придвинули вторую кровать. Почтальона решили оставить на диване. Он бредил, выкрикивал непонятные фразы, терял сознание, приходил в себя и снова бредил. Мешал спать. В кладовку в таком состоянии относить его было жалко, теперь он для них не опасен. Старик перевязывал ему рану, заливал ее зеленкой и еще каким-то лекарством. Давал пить таблетки аспирина, больше ничего не было. Казалось, парень вот-вот умрет, но его организм отчаянно боролся за жизнь. Пытались поговорить с ним, когда он приходил в сознание, но ничего внятного Почтальон не говорил.

Проснулись от стонов и возни. Почтальон лежал на полу, на животе. Упал с дивана.

– Бедняга, надо положить его обратно, – сказал Корней и сел около парня.

– Зачем? – ответил Старик, не вставая с кровати.

– Как зачем? Не оставлять же его на полу.

– Зачем мы его лечим? – спросил Старик. – Зачем мы вообще что-то делаем для него? Даем ему воды, укрываем одеялом, промываем рану?

– Потому что мы люди.

– Это все бессмысленная суета. В любом случае все ведет к смерти.

– Вся жизнь – это суета, которая ведет к смерти, – сказал Корней, пытаясь перевернуть Почтальона на спину.

– В той жизни, что была до катастрофы, у нас было время. Суета имела смысл. Имея в своем распоряжении время, ты можешь наполнить свою жизнь чем угодно. Сейчас времени не осталось.

– Я понимаю, что заботиться о нем нет смысла, но… я даже не знаю, что ответить, просто это естественно. Многое, что мы делаем, происходит на уровне эмоций. Этим мы и отличаемся от животных. Состраданием.