Тревор Баксендейл - Дар Гробовщика

— Не знаю. Думаю, Мечтаю. Вспоминаю.

— Иногда я думаю, что ты всё-таки можешь спать по-настоящему.

— Сомневаюсь, — Джек поднял чашку с кофе и отхлебнул, размышляя. — Это был ночной кошмар. — Его голос был очень озадаченным, будто кошмар был последней вещью, которую он ожидал. — Я был похоронен заживо. Ничего удивительно в этом, предполагаю. Но это было… по-другому… — сейчас он не хотел вдаваться в подробности по поводу Гвен. Эта была та фантазия, которая должна быть заперта на все замки.

— Возможно, это из-за пиццы вечером. Слишком много сыра перед сном.

Джек покачал головой, он не был настроен шутить.

— Как Гвен?

— Хорошо. Насколько я знаю. Рис уехал на конвенцию перевозчиков или что-то вроде того в Глоучестер. Гвен скучает по нему, но в остальном она в порядке. А что? Разве не должна быть?

— Не знаю.

Йанто принялся доставать одежду Джека.

— Гвен рассказала мне об инопланетянине, появившемся на похоронах Томми Гринвэя на прошлой неделе. Как я понял, нам стоит ожидать ещё одного визита от наших друзей из Хокрала.

— Да, — Джек выбрался из кровати. Он был голым, и Йанто вдруг почувствовал себя абсурдно слишком одетым в костюме-тройке в тонкую полоску и шёлковом галстуке. Но Джек, казалось, не замечал.

— Но не это волнует меня, — сказал он.

— Что же тогда?

Джек направился в душ.

— Когда ты живёшь где-то очень давно, то начинаешь чувствовать это место. И можешь сказать, когда что-то не так.

Капитан включил воду и встал за матовое стекло. Пар заполнил кабинку, когда вода нагрелась, и Джек стал размытым розовым силуэтом.

— Значит, что-то не так? — спросил Йанто.

— Ты сам об этом говорил. Слишком много всего проникает сквозь Рифт последнее время — и это не кажется чем-то хорошим.

— Иногда случаются необычные всплески активности, — согласился Йанто, доставая ежедневник из кармана и пролистывая его. — Мы просто с ног сбились после Джексон Ливс и вторжения xXltttxtolxtol. И кончено же, Агнес…

Джек вздрогнул, но Йанто продолжал, не обращая внимания.

— Потом были похороны Гринвэя, палочки смерти на фарватере. Вторжение крыс Гролон в Бьюттауне. Парочка убитых Блоуфиш в Сплотте. И наш электрический друг в первой камере… И список можно продолжать. Кстати, мы никогда прежде не были так загружены.

— Знаю, знаю, — сказал Джек сквозь плеск. Вода стекала с его волос по лицу. — Но дело не в этом. Здесь что-то ещё.

Йанто наблюдал, как островки мыльной пены движутся, будто континенты по нечётким очертаниям груди Джека, прежде, чем их смывали.

— Я не знаю, что это, — продолжал Джек. — Но я чувствую это. Что-то плохое преграждает нам дорогу, Йанто.

Йанто ещё минут наблюдал, как горячая вода стекает по плечам и спине Джека, а потом спросил:

— Ты не против компании в душе?

Джек резко распахнул глаза, ресницы были тяжёлыми и мокрыми.

— Нет, — сказал он, — только не сейчас.

Рей сидела в квартире Винни, обнимая подушку.

— Ты выглядишь полностью разбитой, — заметил Винни. Он поставил чашку чая на низкий столик перед ней.

Рей даже не подняла взгляд. Её пальцы побелели там, где впивались в старую вельветовую подушку.

Винни очистил пространство на кофейном столике, отодвинув в сторону стопку музыкальных журналов, научных газет и пустые банки из-под Ред Булла, чтобы сесть. Потом он уставился на Рей и продолжал смотреть, пока она не подняла голову.

— Никогда не думал, что наступит день, когда я увижу, как тебе нечего сказать, — произнёс Винни. — Должно быть, адская была вечеринка.

— Адская вечеринка, — тупо повторила она. — Довольно неплохая.

— Вот, — Винни придвинул к ней чашку, — выпей. Я добавил сахар. Выглядит так, будто тебе сейчас необходимо.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты в шоке. Это очевидно. Выпей чай и потом расскажи мне, что случилось. С самого начла. С момента, когда ты ушла с вечеринки.

Он осторожно вытащил из её рук подушку и протянул чашку чая.

— Мне кажется, я видела кусочек ада прошлой ночью, — сказала Рей.

— Если не сложно, объясни.

И она рассказала ему. Всё.

Когда Рей закончила, бледная и трясущаяся, то, наконец, отхлебнула чай. Винни отклонился назад и выпятил нижнюю губу. У любого другого человека это выглядело бы так, будто он дуется. У Винни это означало, что он думает. За колечком в губе, пирсингом в языке и брови и светлыми дредами скрывался первоклассный ум, изучающий химию на последнем курсе аспирантуры. Некоторые люди говорили, что он посвящает всё время своей кандидатской, если не играет на бас-гитаре в своей группе или не рисует комиксы для институтской газеты.