Оксана Токарева - Зеленый жемчуг

— Но за князем Ниаком стоят змееносцы, — нахмурилась Рита. — Это и твой отец, и академик Серебрянников признают. И их интересует именно страна травяных лесов, где находится Гарайя, и по Преданию сокрыты так называемые Молнии Великого Се.

— Которые Совет Галактической Безопасности продолжает считать легендой, — вставил Арсеньев.

— Смотришь в новостях, как змееносцы ведут себя в Совете, и страшно и за нас с тобой, и за Олежку!

— Ну, ты же не думала, что после потери Сильфиды, запрета энергетического донорства и деятельности «Панна Моти» они успокоятся?

Арсеньев допил кофе и отправил остатки завтрака в утилизатор. Рита деловито смахнула со стола крошки и принялась программировать меню на обед.

Глядя на эту уютно хлопочущую возле линии доставки милую молодую женщину, самую любимую и всегда желанную, не верилось, что двенадцать лет тому назад она почти в одиночку бросила вызов страшной галактической Корпорации, проявив не только феноменальные способности мощнейшего телекинеза, но и недюжинную волю и выдержку.

Если бы он мог тогда на что-то повлиять, ни за что не допустил бы ее безумного похода, едва не стоившему жизни и ей, и еще не родившемуся Олежке. Но удача дважды изменила ему: когда он не распознал ловушки на Сербелиане и, когда «Кобра» раскрыла связного. И хотя сломанные палачами «Панна Моти» кости давно срослись, а новые легкие вот уже двенадцать лет работали безотказно, он до сих пор испытывал немотивированные приступы удушья и временами просыпался в холодном поту, увидев вспышку лазерной плети и задыхаясь от запаха паленой, разрубленной до костей плоти, ощущая себя безвольным сырьем в установки энергообмена, услышав вкрадчивый, елейный голос Феликса, в их воспоминаниях и снах обретшего свое посмертие.

Рита тоже крепко запомнила те страшные дни, и теперь все ее чаяния и мысли почти полностью растворились в заботах о муже и сыне.

— Ты как хочешь, Саш, — строго глянула она на супруга, — но я ни на каком пляже оставаться не собираюсь! Ребенку в Лицей поступать, а он больше думает о способах закалки сольсуранских мечей и плетении кольчуг, чем об интегралах и бензольном кольце.

— Ну, закалка мечей — дело тоже полезное, — вступился за сына Арсеньев. — К примеру, Иитиро Минамото в прошлом году выиграл чемпионат Содружества по историческому фехтованию с катаной своей работы, а Олег пытается брать со старшего товарища пример.

— Лучше бы он брал с него пример в учебе, — хмыкнула Рита. — Иитиро, между прочим, в школе отличник. А наш оболтус математику и биологию совсем запустил. И ты еще говоришь о каком-то отдыхе.

— Ничего он не запустил. Олег уже взрослый парень и понимает, что, если хочет стать грамотным и квалифицированным археологом, а не дилетантом, ему естественные науки нужны не меньше, чем понимание закономерностей развития общества и знание причин возникновения революций и войн.

— Ты, все-таки, считаешь, что его увлечение историей — это серьезно? — нахмурилась Рита, наблюдая, как муж проверяет и корректирует выстроенный сразу после выхода из червоточины курс.

— Не менее серьезно, чем занятия верховой ездой, флаем и музыкой, — поднял голову от приборной панели Арсеньев. — Я думаю, не стоит повторять ошибок твоего отца. Конечно, Галина в конце концов нашла себя в косметическом энергообмене. И в племяннике души не чает. Но ты лучше меня знаешь, через какие терзания и ошибки пришлось ей пройти, и это при том, что она не обладала ни твоим упорством, ни жизненной закалкой.

— Олег по характеру пошел явно в нас с тобой, — усмехнулась Рита, вспоминая, с каким фанатизмом, несмотря на все увещевания, их сын отдавался любимым увлечениям, иногда в ущерб учебе.

— Поэтому не стоит его ломать, — кивнул Арсеньев, не без гордости глядя на голограмму светловолосого, зеленоглазого подростка.

Хотя из-за слишком высокого для своих лет роста Олег выглядел угловатым и даже худым, он обладал не только превосходной реакцией, иногда поражая даже отца, но и настоящим бойцовским характером, лучше всего проявлявшимся в тех сферах, которые ему нравились.

— Ты знаешь, я даже где-то рад, что сын не пойдет по нашим стопам, — начал Арсеньев.

— Только, видя, какое противостояние разворачивается сейчас вокруг Васуки, понимаешь, что историки сейчас находятся на самом острие, — печально кивнула жена.

Арсеньев понял, что она имела в виду, без дополнительных пояснений. В последние годы Риту все чаще посещали видения, касающиеся будущего их сына, и это грядущее не внушало оптимизма. Любящая мать то заставала повзрослевшего Олега на мостике звездолета, ведущим охваченный огнем корабль в атаку против истребителей Альянса, то наблюдала, как он отчаянно рубится с варрарами в самой гуще жестокой сечи на пустошах и в травяных лесах Сольсурана. Впрочем, пока они оба беспокоились о другом.