Джей Кристофф - Репликант-13 [litres]

– Я готова. Идем.

Они бросились к выходу. В отличие от молниеносного Иезекииля, Лемон с трудом передвигала ноги в своем громоздком защитном костюме и ругала его на чем свет стоит. Ее глаза не сразу привыкли к темноте после яркого света, но через какое-то время, среди множества безжизненных логиков и брошенного оборудования она разглядела покореженный корпус Титана Аны. Он лежал, разбитый и почерневший, в окружении тысяч пустых гильз. Со стен свисали дымящиеся автотурели, разбрызгивая в стороны снопы искр. Экскалибур лежал на бетоне. Но самой Аны нигде не было.

Иезекииль выругался себе под нос.

– Мы опоздали.

Лемон наклонилась и подняла биту. Но тут она заметила, как в обломках что-то блеснуло, и у нее перехватило дыхание.

– О, нет…

Опустившись на колени перед вышедшим из строя Титаном, она подняла маленькое безжизненное тельце. С тоненькими ручками и ножками и с теплоотводами на спине, торчащими в стороны, как иглы дикобраза. Ее глаза наполнились слезами, от охватившей ее ярости Лем забыла про все свои печали и страхи.

– Крикет, – прошептала она. – Эти ублюдки…

– Они забрали Ану, – сказал Иезекииль. – Есть только два места, куда они могли увести ее: либо в тюремные камеры в Отделе службы безопасности, либо сразу наверх, в отсек искусственного интеллекта, чтобы попытаться взломать Мириад.

Репликант посмотрел на Лемон, держащую на руках тело маленького логика.

Голова у него отсутствовала.

– Лемон, ты слышишь меня?

Она всхлипнула и кивнула.

– Да, слышу.

– Мириад заблокирована, поэтому я не знаю, сколько еще автоматических охранных систем находится в рабочем состоянии. Похоже, они питаются от резервных источников. Мне нужно, чтобы ты вывела из строя любую камеру, любую турель, которые попадутся нам на пути. Справишься?

– Я… думаю, да.

– Отдел службы безопасности ближе. Сначала проверим тюремный блок.

– …Хорошо.

– Сейчас мы нужны Ане как никогда. Ты должна быть сильной.

Снова всхлипнув, Лемон осторожно положила тело Крикета на землю. Слезы обжигали горло, туманили взор. Закрепив Экскалибур за спиной, девушка поклялась про себя, что те, кто сделал это с ним, ответят по всем правилам.

– Прости, Крик, – сказала она уже вслух.

Отбросив челку с глаз, Лемон сморгнула слезы, медленно поднялась и посмотрела в глаза Иезекиилю. Стиснула челюсти. Сжала кулаки.

– Давай отыщем нашу девочку.

_______

Старик умирал.

Медленно, на протяжении многих лет. Рак поселился внутри Сайласа еще в те времена, когда в этой башне бурлила жизнь, когда машины пели, а его трость стучала в такт с уходящими секундами. Но за два года, прошедших после восстания, болезнь распространилась по его телу. Гость, злоупотребивший гостеприимством. Обещание, которое он не мог нарушить. И теперь Сайлас Карпентер умирал по-настоящему.

Похоже, ему суждено было умереть здесь, в этой башне, где все начиналось. Он сидел в одной из камер Отдела безопасности. Стены ее были из прозрачного композитного пластика, в двери имелось небольшое отверстие для передачи еды. На полу чернели старые пятна крови. Он вдруг подумал, не в этой ли камере они убили Ника. Алексис. Детей. Он сам не видел тел, но когда в те последние часы из дыма и хаоса появился Иезекииль, держа на руках полуживую истекающую кровью девушку, слезы в глазах репликанта сказали Сайласу все, что ему нужно было знать. Его лучший друг был мертв.

И их мечта умерла вместе с ним.

Все начиналось так невинно. Так искренне. Они хотели изменить мир, Николас и он. Вернуть его из руин, восстановить его былое величие. Репликанты создавались для того, чтобы это свершилось. Апогей совершенства и страсти. В них было больше человеческого, чем в самих людях. После самоубийства Рафаэля Сайлас понял, что в проекте есть недостатки. Что они совершили ошибку, заигравшись в богов. Но после бомбы, которая убила Грейс, после того, как Ана попала в больницу… После этого Николас даже знать ничего не хотел. Его ярость и эго просто не позволяли ему увидеть истину. Как говорят, гордыня до добра не доводит.

Так и случилось.

Сайлас поднес руку ко рту и влажно кашлянул, испачкав пальцы кровью. Его грудь обжигало с каждым вдохом, в глазах стояли слезы. Они даже не дали ему обезболивающих лекарств. Фэйт протащила его через пустоши Свалки, Зону-Бэй и Стеклянную пустыню и положила к ногам Габриэля, словно какой-то трофей. Увидев его, Гейб сначала очень обрадовался. Но когда стало ясно, что Сайлас не может разблокировать Мириад, как не может расправить крылья и взлететь, радость Габриэля превратилась в мрачную ярость. Они заперли Сайласа в темноте, подкармливая его банками с переработанной жидкостью, чтобы держать на пороге смерти.