Карл Шрёдер: Королева Кандеса

— Да, — неохотно признал он. — Спайр древен и разрушается, и нагрузки на него действуют ужасные. Дыры вроде этой открываются все время. Это наш общий кошмар, что однажды такой разрыв может не остановиться. Если миру и придет конец, он начнется с такого вот разрыва.

Слегка встревоженная Венера поглядела по сторонам на множество других разрывов, усеивающих ландшафт. Гарт засмеялся.

— Не беспокойтесь, если что-то серьезное — через день-два прибудет заплаточная команда и починит, все это время уворачиваясь от пуль местных дворян. У них как раз был такой выезд, когда я выловил вас.

Венера посмотрела прямо вверх.

— Я полагаю, если это Большой Спайр, — проговорила она, — тогда там — Малый Спайр?

Полый центр, вокруг которого вращался цилиндр, заполняли традиционные городские колеса. Разобщенные с большей структурой, колеса эти в милях над ней горделиво крутились в воздухе. Некоторые были «сцепленными» городами, чьи обода соприкасались, тогда как другие оборачивались в величественном уединении. Города окружала мошкара строений поменьше.

Колеса не были совершенно обособлены от Большого Спайра. Венера разглядела тросы, тянущиеся вверх под разными углами на каждой миле по всему гигантскому цилиндру. Часть направлялась через мир, чтобы укрепиться вновь в земле далеко вверху на кривой Спайра. Часть шла прямо через ось до противоположной точки; если взбираться по одному из этих канатов, можно добраться до города, который висит железным облаком в полудюжине миль над головой.

Она не замечала никакого движения лифтов на ближайших тросах. Большинство крепилось внутри лабиринтообразных территорий поместий, усеивавших землю. Есть ли у кого-нибудь право использовать эти тросы, кроме владельцев?

Когда Диамандис не ответил, Венера кинула на него взгляд. Он уставился вверх на далекие города, на его лице выражение слепого обожания сменялось яростью и обратно. Похоже, он ушел в воспоминания.

Потом он моргнул и опустил взор на нее.

— Малый Спайр, да. Мой дом, из которого я пожизненно изгнан. Всегда виден, никогда не достичь снова. — Он покачал головой. — Не повезло вам приземлиться здесь, леди.

— Мое имя, — сообщила она, — Венера Фаннинг. — Она снова выглянула наружу. Ближний конец огромного цилиндра начинал изгибаться вверх меньше чем в миле отсюда. — Я не понимаю, — продолжала она. — Что препятствует мне — или вам — уйти? Лишь сделай шаг с этого края вон там, и ты в свободном полете в небесах Вирги. Отправляйся куда угодно.

Диамандис взглянул туда, куда она указывала. Теперь его улыбка стала снисходительной.

— Выброшенная на скорости четыреста миль в час, леди Фаннинг, вы в секунды потеряете сознание от недостатка дыхания. Прежде чем достаточно замедлиться, чтобы очнуться, вы либо задохнетесь, либо будете заживо съедены пираньястребами. Или вас застрелят часовые. Или вас выпотрошат облака бритвопроволоки, или наткнетесь на мину...

Нет, это чудо, что вы, будучи без сознания, пронеслись через это все и приземлились здесь. Подвиг из разряда «один-на-миллион».

И теперь, когда вы среди нас, вам ни за что уже не уйти.

Слова Диамандиса могли бы встревожить Венеру, если бы ей совсем недавно не довелось выжить в множестве невероятных ситуаций, и, более того, он явно неверно оценивал угрозу пираньястребов; в конце концов, разве она не миновала их всех без хлопот? С такими мыслями она последовала за ним в хибару, где он начал готовить еду.

Птица была плачевно мелкой; хорошо, если каждому достанется на пару приличных укусов.

— Я признательна за вашу помощь, — сказала Венера, через боль опускаясь обратно в кресло. — Но вы явно не слишком богаты. Что вы выигрываете, помогая мне?

— Тепло вашей признательности, — отвечал Диамандис. В тени от каменного очага его выражения было не разобрать.

Венера предпочла рассмеяться.

— И это все? Что, если бы я оказалась мужчиной?

— Я бы оставил вас без лишних раздумий.

— Понятно. — Она дотянулась до стопки своей одежды и перерыла ее. — Как я и предполагала. Я не прошла пути без потерь, да? — Драгоценности, наполнявшие внутренние карманы ее летной куртки, исчезли. Она взглянула под стол и тут же приметила кое-что: металлическую дверцу в полу с веревочной петлей вместо ручки. Раньше на ней покоились ее ноги.

— Нет, они не тут, не внизу, — с улыбкой сказал Диамандис.

Венера пожала плечами. Два самых важных объекта из ее имущества по-прежнему лежали внутри куртки. Она ощущала пулю сквозь подкладку. А другой... Рука Венеры скользнула внутрь, чтобы коснуться потертого белого цилиндра; они с мужем с боями прошли пол-мира, чтобы забрать его. Он не производил впечатления вещи, которая хоть чего-то стоит, так что, по всей видимости, Диамандис его проигнорировал. Венера оставила его, где лежал, и выпрямилась. Диамандис наблюдал за ней.