Максим Бондарчук: Легендарный [СИ]

— Ему здорово повезло, — сказал я, поднимая с перепаханной тяжелыми боевыми машинами земли стальной рифленый шарик. Размером с крупный абрикос, может чуть меньше, смертоносная начинка являлась идеальным оружием для истребления пехоты, но вот мехи… они мне казались всегда были хорошо защищены против подобного вооружения. Но сейчас, глядя как остывали останки некогда громадной машины, я подумал, что в этой жизни нельзя быть уверенным в чем-то на сто процентов и всегда существует маленький, но шанс, что даже такое безобидное, на первый взгляд, оружие, выведет из строя и поможет уничтожить шестидесятитонную громадину.

— Ты про того, кто стрелял? — Войтенков приблизился ко мне и поправил очки. — Да, ты прав, — он выхватил из моих рук шарик и подкинул вверх. — Ему здорово фортануло в этом случае. Обычно они как горох от стенки… отлетают, не причиняя никакого вреда. Но тут походу рванул фугас.

— Ты так думаешь?

— Да. — Войтенков кивнул головой и сжал шрапнель в своей ладони. — Там, — он указал чуть дальше за холм, где виднелось несколько крупных воронок от взрыва. — Я проверил то место — их заложили заранее, будто зная, что мехи пойдут этим местом. Когда машина Лирроя оказалась над ним сработал магнитный детонатор. Пошли, я тебе покажу.

Мы приблизились почти вплотную к еще горячим останкам боевого меха от которых жарило как от батареи, потом обошли со стороны и остановились у ног, которым в этом бою досталось больше всего.

Броня на них была почти вся сорвана. Оказались оголены жизненноважные узлы, в которых как раз и было обнаружено множество шрапнели разного диаметра, застрявших там после взрыва. Обычно такое случалось, когда огонь велся поистине ужасающий, буквально срывавший крепленую броню, словно куски свежего мяса. Войтенков отошел назад — жар был сильным. Потом закрыл рот повязкой и попросил меня последовать за ним к воронке.

— Ты думаешь, это она? — спросил я, встав у края и посмотрев вниз. — Здесь на несколько килограммов тянет.

— Возможно.

— Ты говорил с Никитиным? Он ведь был рядом, насколько я помню.

— Нет, — он отрицательно покачал головой, все еще держа повязку у рта. — Его отвезли в госпиталь. Выстрел «Громовержца» чуть было не разрезал его «Вурдалака». Страшная мощь, с таким я еще не встречался ранее. Я сам видел как покачнулась его машина после того выстрела. Даже представить не могу, сколько энергии было в том импульсе.

— Он в порядке?

— Сложно сказать. Его мех изрядно потрепало. Признаться честно, я вообще не уверен, что он сможет доковылять самостоятельно до базы.

И правда, до базы было почти полторы сотни километров — сущая мелочь для громадных махин, привыкших к длительным марш-броскам. Но бой слишком сильно уменьшил потенциал боевых роботов, ставших теперь просто куском черного металла неизвестно как еще державшихся на ходу.

— Ты считал потери?

Войтенков откинул повязку и последний раз затянулся сигаретой после чего отчитался.

— Абсолютных минуса — двое. Еще один на пути к ним. Я помог медикам вытащить его из кабины, но там… — он махнул рукой.

— Что там?

— Его разрезало пополам. Все было вывернуто наружу. Врачи вкололи ему медпак, чтобы он не помер до госпиталя, но мне кажется, что старина уже не жилец.

— Ты докладывал на базу?

— Нет.

— Хорошо. Вернемся к машинам. Нужно посмотреть на все с мостика.

И вид на поле боя открылся поистине масштабный. От леса не осталось почти ничего. Огромная площадь лесных насаждений оказалась повалена, словно несколько минут назад по этому месту прошелся невиданной силы ураган. Вековые деревья были вырваны из земли и лежали, подняв массивные корни в небо. Кое-где еще догорали мелкие кустарники, которые с высоты боевой машины казались лишь маленькими огненными точками.

Воздух здесь был лучше. По рации передали, что противник отошел на свои позиции и хорошо укрепился, стараясь держаться на почтительном расстоянии от основных сил клана. Нам лишь оставалось собрать с поля боя то немногое, что еще могло послужить клану и группе для восстановления потерь.

Я вернулся в кабину пилота.

— Доложи состояние меха.

Войтенков ответил не сразу.

— У меня серьезные повреждение корпуса в районе реактора, но броня выдержала. Есть значительные потери силовой установки, поэтому мой максимум на сегодня лишь пятьдесят процентов от возможного.

— Маловато.

— Сам знаю, старик, но без серьезного ремонта, я ничего не смогу сделать. Температура в реакторе скачет как ошалевшая. Я даже отсюда чувствую как горячо там.